Покупатели мечты

Я стал проникаться их реакцией. Я никогда не видел, чтобы эти двое весельчаков утратили самообладание, но они его действительно утратили, как и свое привычное остроумие, хорошее настроение и дух. Будучи взволнованным, я хотел прочитать то, что прочитали они. Тогда, почти обессиленные, они вручили мне письмо.

Это было письмо, предназначенное для них, но на самом деле оно было адресовано Учителю. Я стал читать фразу за фразой этого маленького послания и был в равной степени поражен. Я бессмысленно и безутешно качал головой. Они изувечили человека, которого мы больше всего любили, ударами и клеветой, но сейчас они его хоронили.

Последнее, что мне бы хотелось сделать в жизни, так это вручить письмо Учителю. Все остальные друзья хотели прочитать письмо, но я не мог отдать его. Задыхаясь, весь пунцовый, напряженный, я медленно, шаг за шагом приближался к ним. Учитель увидел, в каком состоянии я был, и, не понимая, что происходит, задумался.

Продавец Грез развернул письмо. Едва он прочитал первые строчки, как мы увидели происшедшую с ним перемену. Теперь это не был непобедимый и отважный человек, за которым мы следовали, а человек ошеломленный, потрясенный до глубины души.

Закончив чтение, он упал на колени, как Бартоломеу и Барнабе. Казалось, у него безжалостно вырвали сердце. Он поднял руки вверх и закричал:

— Не-е-е-ет! Не может быть! — Он выкрикивал без остановки имена своих двух детей — Фернанду и Жульеты. Из его закрытых глаз потекли слезы.

Вся площадь остановилась. Все испугались. Подумали, что Учитель умирает. Так оно и было, но происходило внутри. Испытывая невыразимую боль, он начал рыдать и быстро говорить:

— Нет! Нет! Ради меня, нет!

Письмо выпало из его рук, и ветерок легонько донес его до груди профессора Журемы. Она взяла его и прочла для остальных членов группы.

Дорогой человек, продающий грезы!

Тронутый Вашими словами на этом несчастном острове, я почувствовал, что должен послать Вам весточку, хоть и знаю, что она превратится в самый ужасный кошмар Вашей жизни. Вы сказали, что наибольшее мщение своему врагу — это простить его. Мне бы хотелось получить Ваше прощение, но я не требую, чтобы Вы меня простили. Я знаю, что у каждого человека есть свой предел, особенно когда это касается его детей. Знайте, что двое из Ваших больших «друзей» из «Мегасофта» превратились в гиен и заказали убийство. Ваши дети погибли не в авиакатастрофе. Все думали, что Вы будете на борту рейса JM-4477 23 марта. Целью было убить Вас.

El Diablo

Ученики притихли. В этом огромном саду не было слышно ни пения птиц, ни дуновения ветра, ни шороха листьев. Некоторые люди, проходя мимо, улыбались при виде человека, стоящего на коленях и плачущего. Вот человеческая история. Циклическая. Одни подавлены, а другие улыбаются, одни кричат, а другие молчат.

Мы хотели утешить Учителя, принять его в свои объятия, что-то сказать, дабы смягчить его боль, но это было невозможно. Его тоска была настолько сильной, что никакое слово не могло бы уменьшить ее.

Казалось, письмо заслуживало доверия, поскольку в нем содержались подробности рейса, о которых знали только близкие. При этом величайшая дилемма должна была упорядочить жизнь Учителя. Ведь он сам говорил нам: предают только друзья, враги лишают надежды. У Учителя есть двое ложных друзей. Самые жестокие и могущественные люди из тех, кто находится на Острове Демонов. Люди, которые, возможно, ели и ходили с ним, улыбались ему, но которые организовали преступление и привели к трагическим последствиям. Кто эти психопаты? Почему они совершали террористические акты? Что он будет делать впредь? Останется ли он оборванцем? Примет ли он свою мировую власть? Убежит ли он из-за страха перед своими преследователями или же безжалостно накажет тех, кто уничтожил его детей и прочих невинных людей? Пораженный ненавистью, забудет ли он свою мысль о том, что насилие не оправдывает насилия? Удастся ли ему увидеть различие между мщением и справедливостью? Прекратит ли он продавать грезы, чтобы дистиллировать ненависть?