Покушение

— В мире, дорогой Краусс, творится черт знает что. А начальство решило, что именно с нас надо начинать наводить порядок, — откровенно посетовал он.

— Я уж давно привык к тому, что на нас смотрят, как на двуликого Януса. С одной стороны, мы всегда и для всех козлы отпущения. С другой — непременная панацея, — так же откровенно ответил Краусс. — Так что мы готовы и к тому и к другому. Но не всегда удается угадать, какой стороной поворачиваться.

— С такими надежными людьми, как вы, приятно работать, — похлопал по плечу Краусса Хенгельхаупт. — Начальство, конечно, больше всего хочет сейчас, чтобы мы поскорее завершили эту акцию с русским руководством. И я, естественно, не уеду отсюда без доклада о том, что мы полностью готовы.

— К сожалению, далеко не все зависит только от нас, — осторожно заметил Краусс.

— Я знаю. Вы об этом хитром самолете, — понимающе кивнул Хенгельхаупт. — Перед выездом сюда я связался с производством по телефону. Они его уже облетывают. И обешали через неделю пригнать его сюда.

— Больше ждали. Подождем, — покорно ответил Краусс. — Но дело не только в самолете.

— Что же еще? — сразу насторожился Хенгельхаупт.

— Это русское наступление немало бед принесло и нам. Мы лишились целого ряда надежных связей и явок, — доложил Краусс. — И вот результат. Наш агент из Москвы сообщил, что подготовил для нас новые снимки интересующих нас объектов, связной забрал их из тайника, а взять их у него и доставить сюда мы не можем. Цепочка оборвалась.

— Пошлите кого-нибудь отсюда! — решительно посоветовал Хенгельхаупт.

— Куда, оберштурмбаннфюрер? В Москву? Теперь это втрое труднее. Да и сколько на это потребуется времени?

— Не знаю, Краусс. Не мне вас учить, как поступать в аналогичных случаях. А квартира для этой пары уже подобрана? Я знаю, что такой приказ в Москву отдавал еще мой предшественник, — напомнил Хенгельхаупт.

— Да оберштурмбаннфюрер. Мы получили от своего агента утвердительный ответ, — ответил Краусс.

— Адреса он, естественно, не сообщил?

— Разумеется. Но нам он известен, и мы своевременно сообщим его Политову.

— Ладно. Проверять не будем. Сейчас не до этого, — согласился Хенгельхаупт. — А дополнительные снимки нам обязательно пригодятся. Делайте что хотите, но доставьте их мне. Я непременно должен буду показать их в Берлине.

«Вот для этого они в первую очередь и нужны», — подумал Краусс и ответил:

— Я пошлю за ними того, кто доставлял нам все посылки и раньше. Его, к счастью, удалось вовремя эвакуировать из Минска.

— Прекрасно, — одобрил Хенгельхаупт. — Посылайте и не теряйте времени. И покажите мне все документы, которые вы подготовили для этой пары. Кстати, от Крюгера вы все получили?

— Да, в Берлин специально за этим заказом ездил начальник отдела VI ф.

— Кто такой?

— Капитан СД Палбицын, оберштурмбаннфюрер.

— Какая странная фамилия… Какой-нибудь славянин?

— Просто русский, оберштурмбаннфюрер. Он отвечает за всю документацию.

— Вот завтра он пусть и покажет мне все, с чем полетят эти двое в Москву, — распорядился Хенгельхаупт.

Он встал с кресла и подошел к окну. На взморье начинался бархатный сезон. Но об этом совершенно не хотелось думать. Оберштурмбаннфюрер вспомнил о том, как в сорок первом году он попал в Ригу уже на девятый день войны. Как тогда лихо все начиналось! С каким бодрым настроением, уверенностью в будущее взялись они тут за работу. Но прошло всего лишь чуть больше трех лет, и Рига, казавшаяся таким далеким тыловым городом, снова стала прифронтовой. И все же здесь было спокойнее. Жилые кварталы города русские не бомбили. А в Берлине ночи не проходило, чтобы не объявляли тревогу. И даже тогда, когда авиация союзников летела не на столицу рейха, а мимо, тревогу на всякий случай объявляли все равно. О, времечко!..

— Как чувствует себя несравненная Гретта? — спросил Хенгельхаупт, давая понять, что деловая часть их беседы уже закончилась.

Краусс, надо сказать, с нетерпением ожидал этого вопроса. Как бы ни был благосклонен к нему шеф, но начальство есть начальство. И угодить ему, даже при очень большом желании, удается далеко не всегда. Тем более в столь напряженное время, да еще в таком предельно щекотливом деле. И потому, скороговоркой объяснив оберштурмбаннфюреру, что Гретта, слава богу, еще месяц тому назад благополучно перебралась к матушке в Дрезден и пишет ему оттуда трогательные (писать другие Краусс ей просто запретил) письма, он тут же заверил оберштурмбаннфюрера в том, что на их сегодняшнем ужине это ни в коей степени не отразится и даже, пожалуй, может сыграть им на руку. И если шеф захочет немного расслабиться, то его желание будет немедленно удовлетворено. В офицерском варьете есть неплохие танцовщицы, и их ничего не стоит после выступления привезти сюда, на виллу в Дзинтари.

Хенгельхаупту мысль понравилась. Но подумал он почему-то не о танцовщицах, а о всеслышащих ушах коллеги Мюллера. И, вспомнив чрезвычайно нервозную обстановку, царившую в Берлине, посчитал за лучшее сослаться на крайнюю усталость и от приятного предложения провести время вчетвером отказался. Ужинали вдвоем с обилием спиртного.