Покушение

Гитлер еще о чем-то говорил. Очевидно, продолжал развивать уже начатую мысль о физическом устранении советского Верховного главнокомандующего. Но Гиммлер уже не слушал его. Он лихорадочно думал, как и что ответить фюреру по поводу этого его последнего поручения. Два первых он принял как должные, с готовностью и даже с некоторой облегченностью. Взрывать и жечь его люди умели. А если даже что-то и оставят целым, никто при отступлении этого не учтет. Но третье поручение мгновенно заставило Гиммлера собрать все мысли воедино: как убедить фюрера назначить ответственным за выполнение этой акции не его, государственного министра и рейхсфюрера СС, а кого-нибудь другого? Впрочем, другого он нашел быстро. В последнее время фюрер частенько стал напрямую советоваться по целому ряду вопросов с непосредственно подчиненным Гиммлера, начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) обергруппенфюрером доктором Кальтенбруннером. Гиммлеру это было совсем не по душе. Но, естественно, воспротивиться этим контактам в открытую он не мог. Как не мог быть слишком любопытным и стараться узнать во всех деталях подробности их бесед. Но предпринять что-нибудь этакое иезуитское, что несколько охладило бы отношение фюрера к начальнику РСХА, Гиммлер мог. И, выслушав сейчас третье поручение, немедленно решил, что сама судьба послала ему в руки этот случай.

— Мой фюрер, никто не выполнит это ваше ответственнейшее задание лучше нашего милого Эрнста, — выпалил он, даже не дослушав последней, крайне затянувшейся тирады Гитлера до конца.

Гитлер оборвал свою речь и внимательно посмотрел на «верного Генриха». Гиммлер понял: его внезапная реплика оказала нужное воздействие. Надо было немедленно усилить его:

— Конечно, всю операцию от начала и до ее нужного исхода я буду держать под строжайшим контролем, — продолжал он. — Но Эрнст великолепный знаток своего дела. К тому же он превосходно знает людей и умеет заставить их работать. Я ручаюсь за него, как за самого себя, мой фюрер.

— Хорошо, — неожиданно сразу согласился Гитлер. — Эрнст действительно очень предан мне и национал-социализму. Ему можно доверить это дело. Но сроки, Генрих? Я хочу уже сейчас знать, когда примерно я могу ожидать результатов.

Гиммлер снял очки, что делал крайне редко, и, посмотрев на стекла, будто хотел прочитать на них дату, которую хотел знать фюрер, привычным жестом вернул очки на нос.

— Если придется начинать с нуля, меньше чем в полгода не уложимся, — ответил он.

Гитлер быстро пересчитал на пальцах последующие месяцы.

— Надо быстрее, — потребовал он.

— Мы сделаем все, что в человеческих возможностях, — ответил Гиммлер.

— И все же надо побыстрее, — повторил Гитлер. — Не жалейте ничего. Привлекайте лучших специалистов во всех областях. Используйте любые материалы, сколько надо денег, не отдыхайте! И все держите в строжайшей тайне. Конечный результат ваших усилий должны знать не более четырех-пяти человек. За малейшую утечку информации расстрел без суда. Таковы мои требования, мой верный Генрих.

— Я немедленно вылетаю в Берлин, — поднялся из-за стола Гиммлер.

— Сегодня же передайте мою просьбу и мой приказ Кальтенбруннеру. Объясните ему, что выполнение данной акции будет лучшей помощью его служб вермахту, — снова потребовал Гитлер. И, почувствовав, что Гиммлер ждет он него чего-то еще, добавил уже более мягким тоном: — Что касается официального приказа о вашем новом назначении, то о нем в Берлине узнают раньше, чем вы попадете туда. Желаю успеха!

Вот теперь аудиенцию можно было считать абсолютно законченной. Гиммлер в душе с облегчением вздохнул. Она не только прошла удачно, но еще и с большим выигрышем для него.

— Я никогда не забуду вашего истинно отцовского отношения ко мне, мой фюрер, — растроганно проговорил он. — И никогда не устану повторять, что моя жизнь всецело принадлежит вам.

Глава 2

Назначение на пост министра внутренних дел, а стало быть, и оказанное «верному Генриху» столь высокое доверие не вызвало у него ни малейшего угрызения совести. А основания для этого, надо прямо сказать, были весьма основательные. Еще в августе сорок второго года в своей полевой штаб-квартире в Житомире Гиммлер в деталях обсуждал с начальником VI управления РСХА бригаденфюрером Вальтером Шелленбергом вопрос возможного «компромиссного соглашения» с западными державами. Они тогда даже составили некоторые наметки соглашения, решив предложить западным державам уход вермахта из Северной Франции, Голландии и Бельгии и создание франко-германского экономического союза. При этом Австрию и Судеты они оставляли в составе рейха. Западную часть Польши намеревались превратить в свою постоянную колонию, пространство между Обью и Леной передать под управление Англии, а район между Леной, Камчаткой и Охотским морем отдать США. Естественно, все это делалось в строжайшем секрете за спиной обожаемого фюрера.