Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило

Ни больше ни меньше! Как-то этот патернализм слабо напоминает жесткий стиль работы СД с кандидатами в агенты на Восточном фронте, к которым всегда относились как к расходному материалу и «пушечному мясу». Благо в лагерях таких были еще тысячи. Но именно Таврину Грэфе почему-то не отдает приказание, а предлагает подумать и выбрать интересующую его сферу деятельности, обещает еще раз привезти в Берлин за счет СД, да заодно и раскрывает ему едва ли не весь возможный спектр направлений агентурных операций «Цеппелина». Можно ли в это поверить? Думается, нет. Теоретически Грэфе мог вести себя подобным образом в случае, если бы контрразведка установила, что Таврин в действительности никакой не перебежчик, а агент советской разведки, и СД решила бы завязать оперативную игру с противником, используя этот канал для продвижения дезинформации. Но беда в том, что и это невозможно. Слишком уж несопоставим удельный вес Грэфе и Таврина на шахматной доске разведки, и ясно, что здравомыслящий агент никогда не поверил бы в назойливо демонстрируемое ему доверие со стороны германской спецслужбы. В этом варианте тому подставили бы максимум начальника лагеря или старшего оперативного офицера, да и то не в Берлине. Описанная же ситуация может означать, скорее всего, то, что к августу 1943 года на каком-то из этапов пребывания ложного перебежчика в германских лагерях его подлинная миссия была раскрыта, а сам он перевербован. Похоже, игра велась в открытую, и визит к Грэфе удивить его не мог, поскольку перевербованный серьезный агент советской разведки был уже достаточно значимой фигурой для встречи с начальником восточного направления СД. В такой ситуации все становится на свои места, и Таврин в качестве агента-двойника старательно участвует в разыгрываемом немцами спектакле, предназначавшемся для усыпления возможных подозрений недоверчивого противника. СД не могла не знать, что в НКВД и ГРУ любой непосредственный контакт оперативного офицера или агента с противником, вне зависимости от степени его успешности, всегда обязательно рассматривается также и в компрометирующем варианте, с точки зрения возможной двойной игры своего сотрудника. И поэтому немцы могли разыграть столь сложный спектакль с намерением заведомо отсечь на дальнейшее все возможные подозрения советской контрразведки.

Последующие этапы пребывания бывшего старшего лейтенанта у немцев тоже находят логическое объяснение только при данном условии, в противном случае рассматриваемая операция становится похожей на спектакль в театре абсурда. Читатели без труда самостоятельно оценят ряд фактов, не имеющих, на взгляд автора, альтернативных объяснений.

Прежде всего, вызывает недоумение факт поручения непрофессионалу, к тому же не кадровому сотруднику разведки, ответственной задачи разработки плана самого масштабного и резонансного покушения в истории не только СД, но и всех германских спецслужб. Вот как описывал этот процесс сам Таврин:

«Вопрос: — Какое задание вам дал ГРЕЙФЕ по практическому осуществлению террористического акта?

Ответ: — Получив от меня согласие принять задание по террору, ГРЕЙФЕ предложил разработать и представить ему в письменном виде конкретный план совершения террористического акта, а также указать, какие средства мне необходимы для этой цели.

Вопрос: — Вы разработали этот план?

Ответ: — Этот план был разработал ЖИЛЕНКОВЫМ, я его лишь переписал.

Вопрос: — Вы показываете неправду, пытаясь умалить свою роль. Говорите правду.

Ответ: — Я говорю правду, получив от ГРЕЙФЕ задание составить план совершения террористического акта, я был доставлен одним из сотрудников ГРЕЙФЕ в гостиницу, где меня поселили. В тот же день ко мне приехал ЖИЛЕНКОВ, которому я рассказал о задании, полученном от ГРЕЙФЕ, а также о трудностях, возникших у меня при попытке написать план совершения террористического акта. Тогда ЖИЛЕНКОВ предложил мне свою помощь и увез к себе на квартиру. Там он написал этот план, поручив мне переписать его своей рукой и вручить ГРЕЙФЕ.

Вопрос: — Какие мероприятия предусматривались этим планом?

Ответ: — Большая часть плана была посвящена всякого рода клеветническим выпадам против Советского правительства и декларативным утверждениям о необходимости совершения террористического акта против И.В. СТАЛИНА. Затем было указано, что террористический акт должен быть совершен путем проникновения на какое-либо торжественное заседание. Все это было написано ЖИЛЕНКОВЫМ, я лишь дописал о средствах, необходимых для его выполнения.

Вопрос: — Следовательно, вы по своей инициативе потребовали от немцев такие средства как отравленные разрывные пули и бронебойные снаряды?

Ответ: — Нет я этого не требовал. Все это мне дали немцы незадолго перед переброской через линию фронта. В плане я написал лишь о том, что мне необходимо 500 тысяч рублей денег, документы и пистолеты.

Вопрос: — Вы передали ГРЕЙФЕ этот план?