Пол Гетти. Мучительные миллионы

Пол неоднократно заявлял Пенелопе, что она для него всегда будет на первом месте. И в этот раз он не солгал. До самой его смерти она останется действительно самым близким ему человеком, которого никогда не будут волновать ни его сложный характер, ни его репутация, ни его миллиарды. И именно поэтому она была ему милее всех остальных.

Еще одной областью, в которой ярко проявились странности характера Пола Гетти, явилось коллекционирование произведений искусства. Теперь, будучи уже очень богатым, он решил заняться этим всерьез. Когда-то купленный им в Малибу особняк с видом на Тихий океан Гетти превратил в музей старинной мебели, приобретенной еще в довоенные годы. С тех пор он сделал множество других покупок. В частности, он приобрел портрет купца Мартена Лутена работы Рембрандта. Эту картину он купил перед самой войной у перепуганного голландского еврея-бизнесмена всего за 65 тысяч долларов. Кроме того, у одного из самых известных в мире дилеров Гетти приобрел великолепный старинный гобелен стоимостью 68 тысяч долларов.

Дилером этим был некий лорд Дьювин, который в момент продажи был уже на смертном одре. В один из выходных дней Пол отправился на аукцион Сотби и отхватил там по дешевке картину «Мадонна из Лорето», к которой, по его мнению, приложил руку сам великий Рафаэль.

Покупая произведения искусства, Гетти постоянно думал о выгоде, и это, безусловно, помешало ему стать истинным коллекционером. Пенелопа как-то заметила: «В действительности Пол всегда мечтал купить великий шедевр мировой живописи, но в последний момент сдерживался». Ему, несомненно, недоставало чувства прекрасного, и это делало его похожим на необычайно умного подростка с не сформировавшимися еще эстетическими взглядами. Об этом можно судить по его записной книжке, в которой он хранил полученную им в библиотеках информацию о столь милой его сердцу Франции восемнадцатого века. Его заметки были хаотично разбросаны по страницам, и казалось, что их делал двенадцати летний подросток. Подобная бессистемность ярко характеризовала незрелость эстетических воззрений Пола Гетти.

Более того, вся записная книжка была испещрена цифрами. Вместе с названиями предметов, составлявших его коллекцию, он регистрировал в ней рыночные цены на них, истинную стоимость и, конечно же, суммы, которые он на них потратил. Похоже, что это занятие его очень увлекало. Кому еще, кроме Гетти, могла прийти на ум мысль оценить, во сколько бы в наши дни обошлось изготовление изящного старинного секретера? А он это сделал и в результате пришел к выводу, что французский аристократ заплатил за него в 1760 году сумму, почти равную той, за которую в 1950 году можно было купить шикарный автомобиль.

Порой Гетти проявлял интерес к таким мелочам, которые могли бы заинтересовать лишь тонкого ценителя, — например, к характеристикам красок или пигментов, использованных при написании той или иной купленной картины.

Гетти не очень полагался на свой художественный вкус и опасался, что он его может подвести. Поэтому ему хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы дать ему ценный совет и кому он мог бы верить. В сентябре 1953 года он наконец встретил такого человека. Им оказалась Пенелопа Китсон.

Во время путешествия со своей очередной любовницей по Италии Пол Гетти случайно познакомился во флорентийском отеле с одним из величайших знатоков итальянской живописи и скульптуры Бернардом Беренсоном. Имя Гетти тому ни о чем не говорило, но он был чрезвычайно любезен и неожиданно для Пола пригласил его с дамой на чашку чаю в святая святых итальянских маэстро — свою виллу, расположенную на холме Сеттиньяно недалеко от Флоренции.

Чайная церемония выглядела несколько странно. С одной стороны Гетти, восхищенно взиравший на человека, который по нескольким мазкам кисти мог точно назвать имя художника и обладал вкусом и познаниями, которых Полу так не хватало, с другой — Беренсон, совершенно не догадывающийся о том, что сидящий напротив него американец со своей болтливой юной подружкой уже близок к тому, чтобы стать самым богатым человеком на планете.

Встреча этих двоих явно запоздала. Двадцать лет назад Беренсон не упустил бы такого случая и, как его старый дружок и партнер Джо Дьювин, обласкал бы богача, подобного Гетти, вниманием, сделал бы все возможное, чтобы заинтересовать того картинами, которые намеревался продать. В результате коллекция Гетти могла бы стать поистине ценнейшей.

Но, к сожалению, прошлого не вернуть. Беренсон сильно постарел, выглядел уставшим от жизни и разочарованным в своем таланте. Гетти пообещал прислать искусствоведу фотографии своих мраморных скульптур в надежде, что тот сообщит ему об их ценности. Беренсон вяло кивнул в знак согласия и без особого энтузиазма заметил, что, возможно, они встретятся еще раз. Но все это было лишь соблюдением приличий, и больше они уже никогда друг друга не видели.