Пол и секуляризм

В «Тотеме и табу» Фрейд предложил теорию, объясняющую истории о происхождении с точки зрения психоанализа. В его интерпретации (которую я считаю крайне полезной для осмысления этих вопросов гендера и политики) власть первородного отца основана на том, что он монополизировал все удовольствия; более слабые мужчины в итоге убивают (и, по версии Фрейда, съедают) его, дабы получить доступ к тому, в чем им постоянно отказывали. Поглощая отцовскую фигуру, мужчины задним числом становятся братьями. Фрейд говорит, что так они «осуществили идентификацию с ним, каждый присвоил себе часть его силы»[255]. Вступление в права взрослого требовало сексуальной инициации, которую отец им запрещал: не было подходящей женщины, которая бы стала их собственной. Братья устанавливали запрет на инцест, чтобы эта женщина не оказалась матерью или сестрой, которые были доступны для соблазнения первородному отцу. Таким образом, власть сыновей пришла на смену абсолютизму отца, своеобразная форма братства свергала власть царя — и так родилась современность. В категориях Фрейда, «идеальный отец» пришел на смену первородному отцу; он (или они — сыновья действовали коллективно, чтобы достичь этого идеала) был тем, чьи действия могли защитить общество от эксцессов.

Обеспечивая себе таким образом жизнь, братья этим хотят сказать, что никто из них не вправе поступать с другим так, как они вместе поступили с отцом. Они исключают возможность повторения судьбы отца[256].

Однако соперничество между братьями не утихало, и чтобы его побороть, каждому из них была предоставлена более скромная, более сдержанная версия того, против чего они сообща взбунтовались:

Семья представляла собой воспроизведение былой первобытной орды и вернула отцам значительную часть их прежних прав. Теперь снова появились отцы, но социальные завоевания клана братьев не были упразднены[257].

Новый режим выступает (говоря словами Джоан Копжек) «устранением, или иссыханием, избыточного наслаждения и потому возможностью равного распределения удовольствия»[258]. Законы брака в этой версии гарантируют «равномерное распределение удовольствия»: каждый из братьев получает женщину, и никто не получает больше одной. В области психики общая политическая власть зависит от того, что сексуальность дисциплинируется в браке, желание удерживается внутри общественно полезной семейной единицы. В политической сфере идея абстрактного индивидуализма опирается на предполагаемую одинаковость, какие бы социальные различия ни лежали между мужчинами (и не между всеми, а только между теми — как правило, белыми, — чья большая рациональность определяла их как автономных индивидов). Мы можем характеризовать это следующей формулой: один мужчина — одна женщина; один мужчина — один голос.