Пол Маккартни. Биография

Майлз также мог рассказать ему о все большем числе американских групп, которым было неинтересно превращаться в клонов Beatles, а тем более писать хитовые мелодии и зарабатывать деньги, — они сплавляли поп-музыку с искусством, битнической поэзией и политическим радикализмом. Многие из них были эксцентриками даже по ливерпульским меркам: от Фрэнка Заппы, поклонника Стравинского с экзотической бородкой, который назвал своих музыкантов Mothers of Invention («Матери изобретательности»)[33], до поэтов Эда Сандерса и Тули Купферберга и их группы Fugs (тогда это был единственный печатный вариант слова «fucks»).

Всякий раз, встречаясь с Джоном, Пол делился с ним новостями из этого эзотерического нового мира: маэстро пленочных петель Лучано Берио приезжает в Англию, чтобы прочитать курс в Дартингтон-холле; Пол написал благодарственное письмо Штокхаузену — довольно неожиданный оборот для битла — и получил ответ от него лично. «Эх, блин, как я тебе завидую», — мрачно реагировал Джон, но все оставалось как прежде.

С другой стороны, самые невероятные фигуры из мира авангарда теперь оказывались статистами в битловской эпопее. Одним из друзей, с которым Майлз сошелся через «Беттер Букс», был Уильям С. Берроуз, старейшина цеха писателей-битников (а также, как известно, убежденный героинщик), чей роман «Голый завтрак» американские власти пытались запретить по суду на основании законов против содомии. Берроуз часто встречался с Майлзом и Джоном Данбаром в квартире на Монтегю-сквер, которая на самом деле принадлежала Ринго, но которую Пол реквизировал под экспериментальную студию звукозаписи, периодически используя друга Берроуза Иэна Соммервилла в качестве звукоинженера.

«Однажды вечером мы сидели там, курили анашу, сочиняли неформатную музыку — иными словами, гремели кастрюлями и сковородками, — и вдруг заявляется Пол с ацетатным диском альбома Rubber Soul, — вспоминает Майлз. — Билл Берроуз был одним из первых, кому он его дал послушать». Явно подавленный присутствием мэтра, Пол упомянул, что в альбоме есть «четырнадцать недочетов», которые он не смог исправить, — хотя с тех пор миллиарды его слушателей вряд ли смогли бы отыскать хоть один.

Rubber Soul зафиксировал дальнейшую эволюцию типично «ленноновских» и «маккартниевских» песен, несмотря на сохранение формально парного авторства. От Джона здесь «Girl», «Norwegian Wood» и «Nowhere Man» («Человек ниоткуда») — едва завуалированные автопортреты, полные ощущения неприкаянности и нелюбви к себе, которые впервые стали проглядывать еще на Help!. Наоборот, самая заметная вещь Пола выглядит почти хвастовством, намеком на его интересную светскую жизнь и новый круг друзей-интеллектуалов.

На самом деле она во многом была обязана одному очень старому другу, а именно Айвену Воэну, который учился с Полом в Ливерпульском институте и познакомил его с Джоном на приходском празднике в Вултоне. После школы Айви поступил в лондонский Университетский колледж, где изучал классическую филологию, и там же встретил свою жену Джэн, занимавшуюся современными языками. Супруги жили теперь в Ислингтоне и часто общались с Полом и Джейн, как, впрочем, и с «человеком ниоткуда» у него дома в Уэйбридже.

Джэн Воэн превосходно говорила по-французски, и однажды, когда они с Айви сидели в гостях в доме Эшеров, Пол попросил помочь ему с песней, которую он сочинял. «Ему нужно было французское женское имя и что-нибудь к нему в рифму. Я предложила „Michelle“ и „ma belle“ („моя красавица“). Потом ему понадобился французский перевод фразы „эти слова так подходят друг к другу“, и я продиктовала ему: „sont des mots qui vont trés bien ensemble“».

В сентябре предыдущего года Майлз с Джоном Данбаром открыли первый в Лондоне гибрид книжного магазина и художественной галереи, посвященный изобразительному и литературному авангарду. Когда Марианна Фейтфул отказалась инвестировать в проект мужа свои музыкальные заработки, финансирование взял на себя Питер Эшер, который ссудил Данбару и Майлзу по 600 фунтов каждому и вложил 600 фунтов от себя, в результате чего родилась компания, объединившая в своем имени — MAD — инициалы фамилий трех партнеров.

Помещение было найдено в Сент-Джеймсе, на Мейсонс-ярд — в крошечном закольцованном тупике, где по случаю уже квартировал сверхмодный клуб «Скотч оф Сент-Джеймс». Книжный магазин на первом этаже и галерея в подвале получили единое название «Индика» — в честь одной из трех разновидностей конопли.

Придерживавшаяся широких взглядов семья Питера, как всегда, обеспечила поощрение и поддержку. Для книжного магазина его сестра Джейн пожертвовала старомодный кассовый ящик, с которым играла в детстве. Кроме того, как это уже раньше произошло с Полом, Эшеры свели компанию MAD с собственными — а также королевскими — банкирами, фирмой Coutts, в конторе у которых чековую книжку тебе выносил на серебряном подносе лакей в ливрее.