Пол Маккартни. Биография

Четырнадцатилетним мальчиком Пол написал песню с описанием многочисленных радостей своего тогда непредставимого преклонного возраста: хлопот по хозяйству и возделывания садика — по примеру собственного отца, — пока благодушная супруга «вяжет свитер у камина», воскресных прогулок на машине и отпуска в «коттедже на острове Уайт»[78]. Теперь, когда ему на самом деле исполнилось шестьдесят четыре, его жизнь состояла совсем из других картинок.

Эпохальный момент, наступивший 18 июня, вызвал оргию журналистских поздравлений с днем рождения: метафорических валентинок и бутылок вина. Вопреки предсказанию песни, его волосы не выпадали, хотя их цвет и выглядел несколько подозрительно. И на вопрос «Буду ли я тебе (вам) еще нужен?» звучало только громогласное «да».

Всем было очевидно, что расставание, упомянутое в заявлении Пола и Хэзер, означает только развод. К тому моменту Хэзер уже переселилась из Писмарша с двухлетней Беатрис в имение Пандорас-Барн, которое находилось в нескольких минутах езды и которое она купила за 500 тысяч фунтов, продав Полу обратно квартиру в Западном Лондоне, в свою очередь купленную на подаренные им деньги в 2004 году. За ней по-прежнему оставался Энджелз-Рест — особняк за миллион фунтов на берегу моря в Хове, их бывшее место свиданий, покупку которого он профинансировал в 2001 году.

Пол тем временем находил утешение в общении с дочерями Мэри и Стеллой и с подаренными ими на пару тремя «внуками на коленях» — не Верой, Чаком и Дэйвом, а семилетним Артуром, трехлетним Эллиотом и полуторагодовалым Миллером. Ощущение окончательности свершившегося закрепило решение Совета округа Ротер, который обнаружил, что построенный им для Хэзер и Беатрис деревянный домик на берегу озера был возведен без надлежащего разрешения, и направил ему постановление о сносе.

Фасад «дружественного» расставания продержался недолго. 29 июля Пол инициировал дело о разводе со ссылкой на «безрассудное поведение» Хэзер, в том числе на ее конфликтность и грубость к их наемным работникам, а также на отказ в сексе (несмотря на ее недавнее утверждение в анкете Guardian, что секс имел место ежедневно). Так рассыпалась последняя радужная картинка будущего из «When I’m Sixty-Four»: «Скажи только слово, / и я останусь с тобой».

Чтобы ни в коем случае никто ни с кем не остался, были приняты оперативные меры. 2 августа Хэзер воспользовалась его отсутствием в доме по Кавендиш-авеню, 7 и отправилась туда вместе с Беатрис, чтобы забрать часть своих вещей. Оказалось, что замок на передних воротах заменен, а прислуге даны указания ее не впускать. После того как ее телохранитель перелез через ограду, чтобы открыть ворота изнутри, охрана дома вызвала полицию. Фотограф, удачно оказавшись рядом, запечатлел Хэзер стоящей на улице и спорящей с озадаченной женщиной-констеблем.

После объяснений прессе в любви к шестидесятичетырехлетнему юбиляру и очередного посвященного ей изобличающего материала с «обнаженкой» Хэзер осознала, что в грядущей схватке ей понадобится содействие пиар-специалистов. Она последовала примеру Пола и наняла пресс-секретаря, который в прошлом был таблоидным журналистом и знал психологию «желтых» СМИ изнутри. По иронии, оставшейся ею незамеченной, выбор Хэзер пал на Фила Холла — бывшего редактора News of the World, того самого скандального листка, который не так давно она публично грозилась засудить.

Как рассказывал Холл, Пол попробовал отсоветовать ему браться за эту работу. «[Он] позвонил мне и сказал: „Я слышал, ты будешь заниматься пиаром для Хэзер. Мне это не очень приятно“. Я подумал, что с его стороны нечестно мешать Хэзер заручиться помощью профессионалов, когда ясно, что ей придется столкнуться с настоящим прессингом со стороны СМИ».

Холл посоветовал ей вести себя менее напористо, вразрез с ее сложившейся репутацией. На обвинение в конфликтности следовало ответить признанием, что она действительно может «быть дерзкой и не скрывать своих мнений» (таким образом превращая Пола в сварливого старого шовиниста), но в основном ей надлежало держаться в тени и сосредоточиться на благотворительной работе.

После того как ее не пустили в дом на Кавендиш-авеню, Холл сообщил газетам, что она отнеслась к инциденту с юмором. Однако он подтвердил кое-какую другую информацию о семейном конфликте, касавшуюся как серьезных вопросов, так и не очень: Пол действительно заморозил их совместный счет в банке Coutts, а также направил Хэзер написанное суровым юридическим языком письмо по поводу вывоза из Писмарша в ее новый офис в Пандорас-Барне «трех бутылок чистящей жидкости».

Его адвокаты изначально предложили быстрый развод с обоюдным отказом от вменения вины, который можно было бы провести с минимумом никому не нужного внимания СМИ. Однако отсутствие добрачного соглашения означало (как и предупреждали его дети), что Хэзер могла претендовать на значительную долю его состояния — согласно некоторым сообщениям, вплоть до 20 процентов.