Полдень, XXI век, 2008 № 10

Разговоры велись сугубо литературные. Про женщин и про погоду не говорили. Балабуха, в основном, молчал. Щеголев, в основном, рассказывал историю о каком-то мальчике, который, заигравшись, сказал: «Оп-ля!», — а папе послышалось нехорошее и он отправил ребенка в угол.

Завгородний в ответ на это рассказал случай из своего трудного детства. О том, как в книжке Чуковского «Крокодил» он пластилином залепил все картинки, изображавшие зубастое земноводное. Такой страх возбуждало у юного Завгороднего это африканское чудище. Кстати, причины страха объясняются довольно легко: ведь животное крокодил в древние времена водилось у нас практически в любом водоеме (см. работы академика Б. Рыбакова), включая Волгу, на берегах которой Завгородний родился и по сегодняшний день живет.

Рассказав историю с крокодилом, Завгородний обвел всех взглядом и таинственным шепотом сообщил, что Чадовичу вырезали пупок.

Тут часы пробили 16. В коридоре забегали, зашумели. Общающиеся из других номеров потянулись в конференц-зал. Там, в 16–00, начиналось традиционное вручение премий. Мы, забыв про пупок Чадовича, потянулись вслед за всеми на церемонию.

Зал заполнился быстро. Те, кому не хватило мест, лежали на полу перед сценой. На особо почетном месте, словно римский патриций в брюках, возлежал бессмертный Чертков.

Бобров в монументальном костюме, усыпанном золотыми пуговицами, торжественно подошел к микрофону и объявил, что по объективным причинам церемония награждения задерживается. На очень неопределенное время. Хорошо, что публика в зале была в меру воспитанная и усталая — ни свиста, ни улюлюканья, ни плевков, ни пустых бутылок на сцену из зала не полетело.

Чтобы как-то развлечь присутствующих, Бобров уговорил Лукина, чтобы Женя спел под гитару. Добрый Женя, конечно, спел. Не знаю насчет развлечь: песни, что Женя пел, были все хорошие, но серьезные. Кроме песни про три сфероида — она была несерьезная, но хорошая.

Когда Женя покинул сцену, его место заняли члены оргкомитета и председательствующий Александр Сидорович. Это значило, что торжество начинается. Овации сотрясли зал. Относились они к Олексенко; вместо ношенных спортивных штанов и расстегнутой до колен рубашки на Олексенко был светлый пиджак, а шею украшал галстук. Зал был потрясен и шокирован (хотя это одно и то же), некоторые рукоплескали стоя.

Далее пошло как по писаному. Снова вызвали Лукина на сцену, и он исполнил традиционный гимн, исполняемый на каждом Интерпрессконе. После этого председатель собрания поздравил всех с юбилейной цифрой — Интерпресскону в этом году исполнилось десять лет. Интерпресскон поздравил петербургский вице-губернатор Потехин. Оказывается, Сидорович с Потехиным когда-то, во времена студенчества, вместе поднимали колхозы.

«Я был ответственным комсомольским работником, а он мне все “фантастика да фантастика”», — вспоминал вице-губернатор те годы.

Затем, после объявления спонсоров, начали раздавать «Улиток»…

Стоп! Председатель перед вручением зачитал письмо Бориса Натановича Стругацкого, которое начиналось так: «Дамы и господа! Коллеги! Братья и сестры!». Далее мэтр пожелал участникам, во-первых, не мешать пиво с виски, во-вторых, не бить зеркала и, в-третьих, объяснил, почему отсутствует. Заканчивалось письмо на высокой, патетической ноте: «Да здравствует Интерпресскон, аминь!».

Вот тогда-то и началось присуждение. Геворкян, и. о. Бориса Натановича (ему БНС перепоручил вручение «Улитки»), быстренько всех назвал, начиная с победителей-критиков и кончая победителем-романистом. Той намеренной театральной паузы, которой Борис Натанович предваряет оглашение имени, Геворкян, понятно, не выдержал, в силу своего восточного темперамента.

Не буду перечислять счастливцев, получивших «Бронзовую улитку», про них уже писалось подробно (см. В. Владимирский. «Интерпресскон-2000»: Ночной репортаж, или Преждевременные новости») и напишут еще. Расскажу лишь о своих впечатлениях.

Мне понравился рецепт Евгения Лукина, рассказанный им при получении награды. «Писать фантастику просто, — сказал Лукин, — берешь реальность, стираешь с нее пыль и показываешь, насколько она фантастична» (не пыль, естественно, а реальность).

Самый веселый и общительный человек на Интерпрессконе-2000 — волгоградец Сергей Синякин. Он буквально сиял от счастья, получая две свои премии.

— Ребята, я очень рад! — сказал он, получая «Улитку». — А больше всего я рад, что сегодня познакомился с теми, с кем раньше был не знаком.

Так хорошо сказать может только человек очень хороший.

Лукин при раздаче премий утомился больше других. Я дословно записал его фразы, сказанные при каждом вручении.

Лукин: «Господа! Чем дольше я пишу фантастику, тем больше прихожу… Спасибо». — премия «Интерпресскон», малая форма.

Лукин: «Говорю… спасибо!» — премия «Интерпресскон», критика.

Лукин: молчание. — премия «Интерпресскон», очень малая форма.

Аня Китаева, пишущая под псевдонимом Ли, получила премию за лучшую дебютную книгу года (написанную вместе с Вохой Васильевым). Самой Ани в Зеленогорске не было, премию получал Воха.