Полдень, XXI век (январь 2011)

– Подожди! как же… Вот и все. И Тени нет, не с кем и посоветоваться. Остался голый… Кость мне бросают – грызи! Интеллигенция… Хотя чего там советоваться, знаю всё. Кто скажет мне то, чего я не знаю?.. А вот мы сейчас в Милкиной базе – чего она там про Достоевского… Слово писателя – пусть поддержит. Зачем они еще нужны? Ключи: голый, интеллигенция, кость. Отбор? – ну, по релевантности. Время? – без ограничений. Поиск!

« Голый разврат эгоизма, не стыдящийся своей скверной наготы и боящийся только палки, но и той не боящийся … Сохраняется и высшая интеллигенция, но страшно подумать: всё седые, всё 40-е годы. А новые – в новых один цинизм, разделись догола … безо всякой мысли, просто как дикие, как скоты. Собака грызет кость, другая ворчание. Вот эмблема: стащить кость и сгрызть ее одному. Дикие! Дикие! Орангутанг». Ф. М. Достоевский, 1876 год.

– Продолжить? – ну, продолжи.

«Личность не обеспечена… Общество правил нравственности не имеет… Хоть есть индивидуумы высокой чести, но так как они влияния не имеют, то их придется считать пока за частные случаи, не успевшие сплотить из себя гражданского общества».

– Хватит. Поддержал. Мне еще со своим орангутангом разбираться.

* * *

– А чего эта сука…

– Она моя жена, урод. И ты здесь у нее живешь.

– А ты где у нее живешь?

– Ты, знаешь, фильтруй…

– Да? А то чё?

– А то пойдешь искать себе другое жилье, понял?

– Я-то пойду. А вот ты-то поедешь. За тобой-от уж раз прияжжали, а ты и ня понял. Другой-то раз, как думашь, выпустят? Не, милай, ня выпустят. Так и знай.

– Так это… – ты? Ты?? Это из-за тебя, сучонок, гнус…

* * *

А Витька ведь что-то говорил такое, спорили о компах в деревне. Ну-ка, это ведь еще до Тени было, могло сохраниться…

«– Ну посмотри, вот сейчас они истерически кинулись бороться с нововредами, и кто, оказывается, самые вредоносные террористы? Пацаны, подростки, школяры. Как так? Почему? А потому, что десять лет назад широким жестом кинули в сельские школы компьютеры, и сельские Филиппки прекрасно их поняли, и вышли в сеть, и освоились в ней быстрее и лучше учителей. Но жизнь-то там осталась та же – скотская, пьяная, нищая. А они-то заглянули в мир и увидели другую – сытую, яркую, роскошную. И каждый спросил себя: а почему же у меня такая? Чем я хуже? Ведь за МКАД и еще парой кольцевых, как за линиями противолимитной обороны, лежит огромная земля униженных и оскорбленных – безвыходная, безысходная terra invidiosa, земля зависти… Но вот им открыли эту одну-единственную щелочку в большой, пестрый, богатый мир – сеть! И они устремились туда из деревень, где нет, не было и никогда не будет кинофестиваля класса “А”, газа и воды, где в каждую грозу вырубается электричество, где до ближайшей дороги – день по лесу, а до райцентра – только на тракторе. Эти компы, эти лучи света цивилизации пролились, вошли в их темное царство, как животворящий дождь в пересохшую землю, и, как черви после дождя, они полезли из земли на этот свет, и ожившими червями устремились в сеть. Они хлынули в эту щелку – зачем? Чтобы смотреть. Чтобы учиться. Чтобы красть. И чтобы мстить. Мстить жирным, богатым, городским “сынкам”, мстить за убогую, убитую жизнь, которой они вынуждены жить, и за ту, яркую и красивую, которой они не менее достойны, но которая у них отнята. И вот они теперь везде просачиваются, везде гадят, пакостят, все валят, отовсюду тырят – и их не отловить, потому что отлавливать надо полстраны и потому что они, в массе, подготовлены лучше, чем те, кто пытается их поймать: “продвинутые”, обновленная версия поколения. Это плата натурой за цинизм и эгоизм “хозяев жизни”, за скорбное бесчувствие, за пренебрежение интересами людей, небратское, нехристианское. Со свечками они стоят. Один раз так уже про… спали страну. И ничему не научились.

– Ну, кого-то ловят, сажают…

– Ты же знаешь, молодых, осужденных за сетерроризм, в зонах не держат: полгода особого лагеря – и вербовка в спецотделы по борьбе с такими же. Там талантливые нужны, а их нет, усреднили тестами поколение, и теперь их негде взять. Нововредов-малолеток вообще не судят, сразу в спецшколы.

– Так что же, не надо было компьютеры в деревни?