Поле Куликово (СИ)

-Братья! Не для обид и унижений родила нас Русская земля. Скажем о том ворогу булатными мечами. Наши великие предки смотрят на нас. Наши соплеменники, убитые, замученные, опозоренные, томящиеся в рабстве, смотрят на нас. Родина с надеждой и верой смотрит на нас! Да сохранит вас Небо в этой битве, но знайте: смерть за Родину с мечом в руке - достойней жизни раба. Довольно нам быть рабами! Мёртвые не имут сраму. С вами хочу победить или умереть!

Дмитрий подошёл к Бренку и обнял:

-Тебе, княже, вручаю русское знамя. Знай: пока оно стоит - рать стоит!

Он скинул белую ферязь, набросил на плечи Бренка, подал знак рындам, те подвели Кречета.

-Сядь на моего коня, княже, стань под знамя - пусть войско видит государя. Меня не ищите, бояре. Там буду, где битва - злее. Понадобитесь - найду вас.

Бояре замерли, Васька Тупик подался вперёд вместе с конём, Бренок неверными пальцами застёгивал ферязь на груди. Она была ему великовата. А Дмитрий уже взлетел на своего гнедого - рынды и помочь не успели, - оглянулся на Тупика и с места галопом устремился в направлении передового полка.

Мамай одиноко стоял на вершине Красного Холма, всматриваясь болезненными от бессонниц глазами в туман, гонимый от Дона ветерком и теплом лучей солнца. Уже за линиями "синих камзолов" мельтешили конные отряды прикрытия, на флангах пехоты клубились тучи горской конницы, такие же тучи текли вперёд между прямоугольниками татарских туменов. Орды вассалов подпирались растянутыми лавами сотен Орды, чтобы придать сброду смелости и страха, - в случае, паники ордынцы начнут рубить его беспощаднее русов, пока не обратят на врага. "Какая, однако, - великая сила, - подумал Мамай, пытаясь рассмотреть за туманом фланговые тумены. - Не много ли чести я оказываю Дмитрию?"

За отрядами охранения проглянула светлая полоса - не далее чем в полуверсте от них, похожая на пенящийся гребень посреди спокойного озера. Сначала Мамай принял её за вытянутый увал, где зацепился туман, и вздрогнул от холодка - то стояло чужое войско. Длинник пехоты, белея рубашками и кольчугами, был недвижен и строг, лишь впереди него рыскали конные отряды. "Так мало?!" - Мамай боялся поверить глазам, и позади передового полка увидел всю русскую рать. Она перегородила поле от Смолки до Нижнего Дубяка - ни объехать, ни обойти. Будто все дороги на Русь сошлись здесь, в треугольнике Непрядвы и Дона, потому что за русской ратью на склонах холмов и в отлогих распадках близ Непрядвы стояли тысячи повозок, там паслись и тысячи тягловых лошадей - Мамай угадал опытным глазом, что за громадные тёмные массы вдали. Так вот она, тайна стремительных переходов русской рати! Пехота на колёсах! То, что собирался Мамай создать в своём войске, уже имелось у Дмитрия.

Да, опыт полководца или Аллах подсказал Мамаю - нельзя распылять силы! - но в тысячу первый раз он убедился, что осторожность военачальнику никогда не вредит. Он погубил бы войско, погонись за двумя зайцами. Жадно рассматривал полки Дмитрия. Да, всё прошлое - борьба за власть, военные победы, убитые ханы, трон, споры с Москвой, сборы войска и мечты о всемирном владычестве, этот поход на север, - происходило в дурном сне наяву до этой минуты, когда он стоит с Ордой между Непрядвой и Доном, а перед ним - вражеская рать. Он проснулся. Он увидел, что спор идёт не о его власти и силе - спор идёт о жизни Золотой Орды. Прежде Мамай мог проиграть сражение - и одно, и два, - многие в Орде были бы рады его унижению. Заранее зная это, он не боялся битв, ибо поражение в любой из них дало бы ему новых союзников среди ханов и мурз, опасающихся усиления друг друга и всегда готовых поддержать ослабевшего в борьбе, чтобы не усилился его враг. Теперь же при одной мысли о возможном поражении у Мамая коченело сердце. Его существо пронизало вдруг чувство гибельности того пути, каким шёл до этого холма. Зачем не поверил хану Темучину? Зачем вызвал из своих жутких снов этого сфинкса?

Случилось то, чего ханы боялись со времён Батыя: на Куликовом поле стояла объединённая рать русских князей. Эта рать вступила в те пределы, где Орда привыкла считать себя хозяйкой. Кто знает, где она окажется завтра?..

Нет! Он ещё - повелитель Золотой Орды, пока ещё в его власти пресечь гибельный путь, на который толкнул он свой народ, - пусть сам погибнет, но погибнет один. Разве не достойно умереть, избавляя свой народ от смертельной опасности!

Мамай поднял руку - хотел позвать своих мурз, хотел под белым флагом выехать для встречи с московским князем - пусть платит дань, на какую согласен, и Мамай отступит, вернёт воинов в юрты, к очагам...