Поле Куликово (СИ)

Грохот и чёрное пламя взорвались в голове Васьки, словно гора обрушилась на его шлем, однако, сбитый с ног, он сумел вскочить, сделать два шага и упал на Дмитрия, закрывая его своей бронёй, своим телом, своей жизнью...

Над упавшими закрутилась сеча, втягивая в свою воронку всё новых всадников. Уже никто не мог бы сказать с уверенностью, где упал тот, кто вызвал этот смерч, да и о нём враги скоро забыли. Мало кто видел, как длинный мурза налетел на скуластого сероглазого воина в пурпурном плаще, оторвавшегося от русского отряда, на миг смутив его криком злобы и ненависти:

-Умри, волк, кусающий родителя!

Молния встретила удар тысячника, пойманный в ловушку эфеса клинок полетел под копыта. Мурза вскинул руку, закрыв лицо, но его молодой противник мечом плашмя ударил по шее лошади.

-Прочь с дороги, наян Галей. У тебя больше нет сына... Все - прочь!

Взмахом руки Хасан расчистил себе путь и, полыхая плащом, устремился к соединившимся русским полусотням.

Орда втягивалась в прорыв, чуя там главную поживу и бросая в тылу отряд русской конницы, который не хотел отрываться от кровавой свалки. Это был момент, когда воеводе левого крыла большого полка удалось укрепить его с помощью конных отрядов, переброшенных сюда Тимофеем Вельяминовым и Андреем Полоцким.

Но полку поддержки не удалось занять место полка левой руки. Он полёг весь - от князей до последнего ратника. И всё же запасный сделал то, чего ждали от него главные московские воеводы, - заставил Мамая бросить в битву третий эшелон Орды. Под Красным Холмом остался только личный тумен повелителя, сильнейший в войске Орды, но последний.

Русские не хотели отступать, предпочитая смерть там, где стояли, но слишком велик был напор врагов, полк буквально поплыл к Непрядве, он всё больше удалялся от восстановленного крыла большого полка, которое не переставало отгибаться назад, потому что битва начиналась в тылу рати. Стремясь быстрее открыть путь к русскому лагерю, темники направляли на запасный полк клинья отборной конницы, раскалывая его на части, а массы лёгких всадников стрелами и непрерывными наскоками разрушали, подтачивали, трепали отдельные куски полка.

Уже начался грабёж трупов. Пример подали вассалы Орды. Разбитые в сражении, рассеявшиеся по окраинам Куликова поля, они являлись повсюду, где прошло "победоносное" войско Орды. Всадники соскакивали с лошадей, сдирали с убитых бояр и мурз дорогую справу, золотые и серебряные украшения, хватали добротное оружие, потрошили сумы и торока, сцеплялись над трупами богатых воинов, и снова звенели мечи и кинжалы, ибо только ради этого часа они шли в бой, упустить его - упустить всё. И снова лилась кровь. Начальники попытались унять мародёрство, но алчность скоро захватила и их. Темники послали отряды с приказом рубить стервятников, грозивших вовлечь войско в повальный грабёж, когда враг ещё не сложил оружия, но, мало надеясь и на своих, поспешили бросить в битву последние свежие сотни, чтобы скорее замкнуть кольцо окружения большой русской рати.

В этот час тележные городки войсковой лечебницы сослужили неожиданную службу. Раздробленные отряды запасного полка, отступая, прижимались к деревянным крепостцам, воины забирались в повозки и, защищённые дубовыми бортами, поражали врагов сверху стрелами, копьями и топорами. Здесь, над дубовыми стенками, рядом с железными и кожаными шлемами воинов кое-где мелькали тёмные покрывала женщин. Многим запомнилась строгая синеглазая девушка с большим луком в руках. Она натягивала тетиву, целилась, не пугаясь визга наседающих врагов, и редкая её стрела не достигала цели. Но и ордынские стрелы сыпались на защитников маленьких укреплений, многие русские ратники встретили тут свой последний час, хотя городки устояли до конца битвы.

Обтекая сопротивляющиеся отряды, войско Орды стремилось к большому лагерю у Непрядвы. Ещё большие его массы начали обходить с тыла большой полк, и поределая русская рать поворачивала задние ряды, готовая сражаться на два фронта. Враги одолевали. Казалось, вот-вот сбудется горькая решимость русских воевод: "Все примем смерть - от князя до простого человека".

Шёл третий час битвы. Два войска держали в руках нить судьбы человечества, и Орда всё увереннее перетягивала её в свою сторону. Ханы уже не обращали внимания на повальное мародёрство. Пусть грабят - лучшая часть военной добычи всё равно достанется им, уж за этим-то они сумеют проследить, блюдя законы Орды! Половина войска Мамая лежала побитой, но и половина русского оросила своей кровью Куликово поле. Превосходство Орды теперь неизмеримо возросло, и дело было не только в числе воинов. Она прорвала русский строй, она наступала, окружая поределые и утомлённые московские полки. Ханы видели: русские исчерпали свой последний резерв, в то время как сильнейший тумен Мамая, свежий, нетронутый, стоял под Красным Холмом...