Поле Куликово (СИ)

Толпа мужиков колыхнулась и перешла к охотникам. Бабы, которых на сход не звали, но которые всё же пришли и стояли поодаль, заголосили, кинулись к мужьям и сынам, цепляясь за их одежды. Мужичок в красной рубахе заглушил крики:

-Бабоньки родимые, не лейте слёз раньше времени, не цепляйтесь за полы мужицкие. Не обойтись без нас Дмитрию Ивановичу. Как же не откликнуться нам на его зов, коли пробил час.

-Так, Ивашка!

-Так, Колесо!

-Верно, Ванюша! Все встанем за нашим государем!

-Слушайте, матушки милые, слушайте, жёнушки любые, слушайте, детушки родные, - звенел Колесо, блестя увлажнёнными глазами. - Жалко нам покидать вас, тяжко вам будет на работе мужицкой - в самую страду битва приспела. Да что поделаешь, коли Бог так судил? Останемся с вами - придёт басурман, и нас побьёт, и дома наши пожгёт, и вас, дорогих, в полон уведёт... Может, помните вы святого отца - странника, что приходил к нам с горькой мукой, принятой от вражеских рук, со словом Божьим? Вспомните его последнее слово: "К мести!" Давно уж горе униженных, опозоренных, осиротевших взывает к нашим топорам о мести правой. Встанем силой единой, - глядишь, побьём ворога, как побил его Дмитрий Иванович на Воже-реке. Да и не все поляжем в битве, к вам обратно возвернёмся. Не бросаем мы вас, но вас жалеючи, уходим на бой. Нет нам другого пути ныне!

-Так, Ивашка!

-Ох, речист наш бондарь - всю душу крестьянскую разбередил. И откуда у него, окаянного, слова такие?

Староста взмахнул шапкой, требуя тишины, заговорил:

-Теперя меня слухайте. Значитца, идут в поход мужики и парни, коим восемнадцать годов минуло. Другим не велено. Идём мы, значитца, пешцами, конной силы у князя довольно. На троих-четверых - одна пароконная подвода. Для боярина припасы на его же конях повезём. Значитца, лошади и останутся - это нашим бабам и ребятам помога немалая на жатве. Кому свово коня, кому телегу в поход выставлять, то жребий скажет. Но штоб и кони, и телеги крепки были - проверю. Тем же дворам, кои без тягла останутся, мир поможет - снопы ли возить, дров ли заготовить. Так я говорю?

-Так, батюшка, так, родимай! - кричали бабы.

-Дале слухайте. Ратников сам поведу к боярину. Старостой за меня останется дед Таршила Мерин. Мужик он - спокойный, сурьёзный, голова у нево, почитай, лошадиная. Забижать зря не станет, баловаться тож не даст. Согласны ль вы?

-Согласны, батюшка! - зашумели бабы.

Высокий костлявый старик вышел из толпы, поклонился народу.

-Какой он - мерин? - крикнул один из охотников, конопатый круглолицый парень, поигрывая кистью шёлкового пояса. - Ещё и за жеребца сойдёт, без мужиков-то!

Его слова покрыл хохот.

-Ай, Сеньша, и помереть без смеху не даст!

Таршила огладил козлиную бороду и сказал:

-У тебя, Сеньша, уж точно ум жеребячий. Гляди, как бы и того не вышибли булавой татарской... Ты, господин староста, на меня не гневайся. Не гневайтесь и вы, сударушки любезные. За честь благодарствую, а принять не могу. Свой должок у меня за басурманом. Пойду за сынка спрашивать. Выберите вы себе другого хозяина, а лучше того - хозяйку. Баба с бабами легше поладит. Вон Меланья - чем не вышла? Умна и строга. Да и настоящего мерина одной рукой пригнёт, не токмо што...

Толпа зашумела, засмеялась, обернулась к Меланье - дородной, сурового вида крестьянке, стоящей поодаль со скрещенными на груди руками. Из-под чёрного вдовьего подбрусника смотрели зеленоватые глаза. Два лета назад возвращалась Меланья из Москвы с мужем. В бору возле речки Пахры подводу остановили лихие люди. Может, ограбив, отпустили бы, но муженёк Меланьи схватился за топор - ему и проломили голову ослопом. Меланья кинулась на душегуба, вырвала дубину и порешила двоих грабителей. С тех пор не раз сватались мужики ко вдове, но она никого не приняла в дом, носила чёрные одежды, растила двух дочек, работала за троих да молилась пуще монашки.

-Так што ты нам скажешь, Мелаша? - спросил староста, глядя в её лицо.

Женщина потупилась и сказала:

-Пусть мир решает. Я ведь баба - глупая, сгоряча и обижу.

-Знаем тебя, Меланья!- зашумели женщины.

-Гневлива, да сердцем отходчива и чиста.

-Вон краса - какая, а зла и зависти нет к тебе ни у одной.

-Ещё бы зло - ни одного мужика не подпустила, Игнашке свому - досель верна.

-Соглашайся, будь старостихой!

Женщина поклонилась и сказала:

-Коли так, бабы, неча нам больше мужикам мешать. У них - дело ратное, сурьёзное, айдате по избам в поход ратников собирать - время дорого.

-Молодец, Мелаша, бери вожжи покрепче, - засмеялся староста. - А вы, бабы, знайте: сроку на сборы три дня.

Мужикам староста сообщил княжескую волю: в Москву не ходить, но быть в Коломне в пятнадцатый день августа.

-Князь даст воинскую справу? - спросил кто-то.

-Наш князь - запаслив, но коли тьма народу сойдётся, где ж ему оружия напастись? Со своим оружием пойдём, да штоб боярину Илье Пахомычу не соромно было за нас на смотру.