Поле заживо сожженных.

Стихотворение «Враги сожгли родную хату», как все творчество Исаковского, получило справедливую оценку в глубине народной жизни, потому что оно уходит корнями в нее. Вот изменилась политическая ситуация – уничтожили Советский Союз, изменила ориентиры во внешней политике Венгрия, и «медаль за город Будапешт» выявляет новые глубины мировой истории, а вовсе не утрачивает своей роли. Так обстоит дело и с другими изобразительными средствами. Михаил Исаковский создавал настоящие, живые художественные произведения, его творческая да и философская мысль не близорука. Такое творчество-явление нельзя отнести к «чистой поэзии», которая возбуждает интерес немногих специалистов. Выражаю уверенность, что даже последний отморозок на российских просторах слышал о человеке, у которого «враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью». Конечно, если брать создание лирика в целом, может быть, что-то надо переоценить, что-то стало политически неактуальным. Но самое главное, мне думается, в другом – у М. Исаковского не было низменного подхода к поэтической работе. Подтверждением тому служит собственная судьба лучшего лирического стихотворения Второй мировой войны.

Создал его автор в 1945 году, и сам назвал «моим лучшим стихотворением». Навеяно оно было поездкой в победном году по смоленской сельщине. После появления трагедийной баллады в седьмом номере журнала «Знамя» в сорок шестом году «Литературная газета» в лице Семена Трегуба устроила ей дикий разнос, обвиняя Михаила Исаковского в пессимизме, развращении советских читателей отчаянием, неутешным плачем, непониманием ратного подвига советских людей. Речь шла и об ущербе стране, и об идеологической диверсии. Даже не верится сегодня в возможность такой оценки, но факт остается фактом. Судите сами, познакомившись с небольшим отрывком из опуса сверхбдительного критика: «“Враги сожгли родную хату” – жестокий и печальный романс о вернувшемся с фронта солдате в его безысходном горе. Это горе поэтом не преодолено, а усилено сочувствием и ложными ироническими интонациями. Он бередит раны, не врачуя их. И потому-то его стихотворение само способно стать рассадником страдания». И т. д. в том же духе. Не случайно о нем появилась в писательском фольклоре эпиграмма:

Зол,
Невежествен,
Груб —
Трегуб.

Дал соответствующую оценку ему в «Новом мире» в» Открытом письме критику Семену Трегубу» и К. Симонов.

Спустя десять лет после создания баллады в вышедшем в Ленинграде сборнике Э. Литвинова рассуждала подобно С. Трегубу: «Солдат сорвершенно одинок, ему не с кем разделить свое горе» и предлагала Исаковскому поучиться у следующей частушки: «Поминай девятый май, ворота шире отворяй – с победой дролечку встречай!». С ума сойти можно. Одним словом, над образцом русской лирики, как над станом Дмитрия Донского накануне бессмертной славы, полыхала кровавая заря.

М. Исаковский, отвечая в периодике всем своим критикам, отмечал, что он следует принципу отражения в поэзии подлинной жизни, а не умозрительных схем и кабинетных представлений о ней.

Со временем сорокастрочная баллада стала любимой народной песней. Евгений Долматовский, «вновь и вновь вспоминая мучительно тяжелый путь» к ней, зафиксировал такой любопытный факт в биографии этой лирической вещи: «Михаил Васильевич поведал мне, что Твардовский, прослушав “Враги сожгли родную хату”, удивился, говорит: “Ты в двадцать строк вкладываешь столько, что мне в поэму не вложить!”». Получается, вся баллада стоит двух поэм Твардовского – лучшего советского мастера в этом жанре.

Александр Блок заявлял: «Я верую, что мы не только имеем право, но и обязаны считать поэта связанным с его временем». Стихотворение-песня М. В. Исаковского «Враги сожгли родную хату» является живым подтверждением верности художника своей эпохе. Оно так связано с войной, что не только по рождению в 1945 году, но по служению великому делу памяти о преодолении народом-богатырем величайшей трагедии должно юбилейно отмечаться в 2000-м году вместе с 55-летием Победы над гитлеровским фашизмом.

Предисловие к юбилейной – в честь 100-летия поэта – книге Михаила Исаковского Чужая земля не нужна». М.: изд-во «Русский мир», 2000.

Бывшая деревня – безлюдное «поле»