Полесская Мавка

– Танюша! Не стоит зря соблазнять Степана. У вас всё равно ничего не получится. Ты лучше приглядись вокруг себя повнимательней. Твой суженый-ряженый ходит совсем рядышком. Стоит тебе только руку протянуть. Но ты его упорно не видишь и не замечаешь.

– Уж не на Вовку ли Волощенко она мне намекает, – думаю я себе. – Надумала, зараза, сосватать меня за невзрачного хлюпика, а себе – так первого красавца оторвать!

– И вовсе он не хлюпик, – вдруг услышала я голос моей «благодетельницы». – Володя тебя искренне любит и станет тебе достойным супругом. А в армии он окрепнет и возмужает, и многие незамужние девушки начнут заглядываться на него с вожделеньем. К тому же он настоящий труженик и замечательный хозяин. Так что будешь ты с ним жить как у Христа за пазухой. И будет Володя любить тебя даже тогда, когда поблекнет твоя девичья привлекательность.

Ты представляешь?! Эта змеюка влезла в мою голову и нагло ковырялась в моих думах! Тебе нужна такая женушка?! Ты только надумаешь с кумом выпить чарочку первака, а она тут же тебя макогоном по «тыкве» – хрясть! Ты только соберёшься проведать куму! Не скучает ли она там, пока кум в отлучке? А твоя благоверная… Мне даже страшно подумать, что она с тобой сделает! Это же не жизнь, а колония особо строгого режима!

– Только не надо клеветать на свою бывшую подругу, – раздражённо пробубнил я. – Между прочим, она о тебе ни разу ни одного плохого слова не сказала.

Татьяна фыркнула, как необъезженная кобыла, и пересела в переднюю часть салона. Я устало усмехнулся и осуждающе покачал головой.

До Киева Танюша ехала вместе с нами, однако за всю дорогу мы с ней не перемолвились ни единым словечком. И только при расставании на вокзале девушка стыдливо приблизилась ко мне и робко протянула какую-то скрученную бумажку:

– Здесь мой киевский телефон и адрес. Моё предложение остается в силе. Если надумаешь – звони.

Она взглянула в мои глаза, и я увидел невыносимую боль и страдание в её бездонных, живых, карих очах.

– Ты никогда, никогда не будешь жалеть, что связал со мной свою жизнь и судьбу! Я буду ухаживать за тобой, как за малым ребёнком. Я буду бегать за тобой, как верная собачонка, и исполнять все твои прихоти и пожелания! А Ядька подомнёт тебя под себя и, в конечном счёте, раздавит и сгубит. Обещай мне позвонить!

У меня не нашлось сил отказать влюблённой девчонке, и я не выдержал и дал ей моё честное слово.

Всё это могло бы показалась очень смешным, если бы не было настолько печальным. Как будто сам собой вырисовывался любовный треугольник из классического советского производственного романа. Вова любит Таню, Таня любит Стёпу, а…

– А Стёпа любит пиво! – с нескрываемой ехидцей закончил я мысль моего могучего товарища. – Ну, вот! Ещё одно разбитое сердце по милости Вашего Высочества! Татьяне ты, конечно, не позвонил!

– Но здесь совершенно нет моей вины! – принялся оправдываться гигант. – После дороги моя одежда пропахла потом и тётя Оля, не глядя, бросила её в стирку. После этого прочесть что-либо на записке было уже абсолютно невозможно.

Но яд едких, змеиных слов Татьяны стал мало-помалу всасываться в мое ранимое подсознание. И постепенно из мелких, разрозненных кусочков мозаики стала складываться ужасающая целостная картина.

Мне припомнился тот невзрачный пузырек, из которого Мавка на берегу озера вынудила меня выпить его подозрительное содержимое. Я вспомнил, как неудержимо меня тянуло в лес на встречу с моей хрупкой, светловолосой подружкой. Я ни разу не оповещал её о моем скором приходе, но она неизменно ждала меня на опушке леса. В моей памяти отпечатались все истории девы, которые я не в силах был опровергнуть, и все её пророчества, которые неумолимо и неотвратимо сбывались. Она ведь действительно могла проникать во все мои мысли и умело подстраиваться под любые мои пожелания.

Вот почему она так бойко отвечала на все мои вопросы по физике и математике. Ведь тот, кто задает вопрос, обычно знает на него точный ответ. Поэтому ответы она попросту считывала с моего мозга. А я ведь чуть было не заработал себе комплекс неполноценности на совершенно пустом месте! Ядвига и действительно была чародейкой, и воистину опоила меня приворотным зельем.

4. Ядвига… Ядвига… Ядвига…

– Да черт с ним, с тем любовным зельем! – прервал я Степана, не снёсши его скорбных и заунывных стенаний. – Ты ведь сам недавно сознался, что пережил с Ядвигой на берегу реки Змейки самые чудные, самые яркие и самые счастливые минуты своей жизни. И разве это так важно, было ли это случайно, или под воздействием микстуры, вылаканной тобой за одиннадцать лет до этого? Счастье найти свою половинку дается не каждому, и цепляться за него нужно было и зубами, и руками, и ногами.

– А я не желаю счастья, навязанного мне силой! – снова начал горячиться гигант. – А может, я хочу добыть его моими же собственными мозолистыми руками!

– И что же дало тебе твоё ослиное упрямство? Сколько судеб ты уже покалечил? Перед тобой была прямая как стрела дорога, но ты попёрся по скользкой и извилистой окольной тропинке!