Полесская Мавка

Звук тяжёлых, равномерных, неторопливых шагов насилу пробился в моё помутнённое сознание сквозь одолевшую меня липкую полудрему.

– Безусловно, кто-то идёт, – титанически напрягая мозг, попытался я собрать воедино мои разбредшие в разные стороны мысли. – Если это охрана парка, то сейчас мы получим целую кучу досадных проблем и совершенно не нужных нам юридических неприятностей. Святой Бессмертный! А может это вовсе и не сторож, а сама Костлявая Смерть! Грозно надвигается со своей острой, разящей косой, чтобы вырвать из тел наши грешные и мятежные души!

Ледяные щупальца неописуемого, животного ужаса стянули и обездвижили моё продрогшее от холода тело. Мне нестерпимо захотелось вскочить на ноги и закричать на всю сокрытую тенью деревьев округу:

– Сгинь! Испарись! Изыди, нечистая!

Но оцепеневшие от страха и окоченевшие от хлада мышцы абсолютно не желали слушаться своего законного хозяина. Казалось, смертельная тяжесть придавила моё разбитое тело к злополучной скамейке и абсолютно не собиралась выпускать из своих безжалостных, хватких объятий. Чудовищным, нечеловеческим усилием воли я заставил распахнуться мои слипшиеся от сонливости веки. Мне с величайшим трудом удалось сбросить с плеча придавившую его голову Степана. И, рыча от неимоверной натуги, я поднялся на мои дрожащие от напряжения ноги.

– Туп, туп, туп, туп, – звук шагов неумолимо приближался со стороны парковой дорожки, плавно сворачивающей за кусты и деревья в нескольких метрах от нашей скамьи. Я весь напрягся, судорожно сжал окостеневшие ладони в кулаки и медленно поднял их на уровень моих онемевших от холода плеч. Затем я выставил вперёд левую ногу, чуть пригнулся и приготовился встретить приближающуюся из-за поворота неведомую и незримую мне опасность.

Из-за изгиба аллеи, покачиваясь на ходу и размеренно топая могучими ногами, появился…

Нет-нет! Не Ангел Смерти. Не владыка Подземного Царства Аид. Не Костлявая Смерть с окровавленной косой. Не бессердечный и бесчувственный бог смерти Танат. И даже не суровый Смотритель нового городского парка, беспощадный и непреклонный к нарушителям общественного порядка и спокойствия… Увидев кого-либо из них, я удивился бы не до такой высокой степени, а неизмеримо менее. То, что довелось мне узреть в тот роковой момент, ошеломило меня до полного одурения.

Из-за поворота аллеи медленно, тяжело печатая каждый свой шаг, появился громаднейший Дед Мороз. На могучей спине он тащил необъятный мешок из плотной фиолетовой ткани с вышитыми на ней мерцающими золотистыми звёздами.

Да-да! Ни Санта Клаус, ни Пай Натал, ни Пэр Ноэль, ни Дедушка Юлтомтеннен, а самый что ни на есть настоящий Дед Мороз. В красной шапке, расшитой серебряными нитями и отороченной белым мехом, в длинном красном тулупе с роскошным песцовым воротником. Могучий старик, как и полагается, был подпоясан широким расшитым, узорчатым кушаком. Длинная, лопатистая бородища спадала почти что до самого его пояса, а округлые щёки горели естественным и здоровым румянцем. Дед Мороз неторопливо приближался к нашей скамейке, меланхолично напевая на ходу детскую песенку о маленькой ёлочке. Правой рукой он придерживал за горловину мешок, лежащий не его широкой спине, а левой при каждом втором шаге опирался на довольно внушительный деревянный резной посох.

– Э-э-э… О-о-о… Ы-ы-ы… – попытался я хоть каким-то образом пробудить моего мирно похрапывающего товарища, но голос предательски отказал мне в повиновении.

Я неосознанно попятился назад, но, упёршись икрами ног в рейки скамейки, не устоял, и тяжело плюхнулся на жесткое сиденье, с размаху пнув локтем под рёбра хрюкающего во сне Степана.

– А…? Что…? Пора на работу? – встрепенулся разбуженный таким бесцеремонным образом гигант.

Он лихорадочно завертел головой, испуганно глазея по сторонам и часто хлопая своими белёсыми ресницами. Завидев необычного гостя, Степан нервно вздрогнул и тотчас вытянулся в струнку, широко растворив свой рот и выкатив голубые овальные глазища. Не удивлюсь, если и мой внешний вид в эти мгновения был до полного неприличия идиотическим. То есть самый что ни на есть подходящий для торжественной встречи главного глашатая весёлого Рождества.

А Дед Мороз, согнувшийся под тяжестью огромного мешка, неспешно подошёл к скамейке, приподнял голову и добродушно взглянул на наши растерянные и вытянувшиеся от изумления физиономии. Мощным движением руки он вонзил посох в землю у обочины аллеи, приветливо улыбнулся и молвил своим густым, резонирующим басом:

– Прочесть ли вам приветствие в стихах,
Или войти без лишних предисловий?

Я просто ошалел и окончательно потерял дар речи. В моём сознании ещё укладывалось, что можно встретить Деда Мороза в ночь перед католическим Рождеством. Я мог предположить, что любимец славянской детворы случайно заблудился и по ошибке забрёл в далёкую Португалию. Но встретить Деда Мороза, цитирующего Вильяма Шекспира!!! Это было уже чересчур для моего усталого и воспалённого мозга.