Полет бабочки. Восстановить стертое

Баба Глаша зашла в калитку, прикрикнула на собаку.

— Проходи, — позвала она, видя, что я не решаюсь войти.

Участок оказался узким и длинным. Перед домом несколько клумбочек, укрытых еловыми ветками, сзади — огородик и фруктовый сад. Дом представлял собой что-то вроде мини-гостиницы. Баба Глаша сдавала отдыхающим весь верхний этаж, три комнаты, туда даже был отдельный вход, с крыльца и по лесенке. Я удивилась, что кто-то соглашается жить в такой глуши, но оказалось, что отсюда до центра и до моря минут пятнадцать на автобусе. А если пешком — то за полчаса можно дойти.

У самой бабы Глаши на первом этаже была большая спальня, ванная и кухня-гостиная. Меня она отвела в пристроенную к дому небольшую комнатку. Андрей назвал ее чуланом для барахла, и я представляла себе страшный щелястый сарай, заросший грязью и паутиной, до самого потолка заваленный хламом. На самом деле там было довольно чисто. Какие-то коробки аккуратно выстроились вдоль стены, прикрытые темной тканью. У другой стены стояла старомодная кровать с металлическими спинками, застеленная чистым бельем. Рядом — стул и тумбочка с небольшой иконой-складнем.

— Располагайся. — Баба Глаша включила свет — тусклую лампочку в круглом плафоне. — Можешь лечь, отдохнуть пока. Я обед сготовлю, тебя разбужу. Тогда и поговорим.

Она вышла, прикрыв дверь. Я сняла куртку, сапоги, переоделась в страшноватый спортивный костюм турецкого производства и села на кровать.

Интересно, а в Бога я верила, подумала я, разглядывая икону. Вот и врач в больнице спрашивал. Да нет, вряд ли. Такое, наверно, не может забыться.

Икона была очень старая, темная, тяжелая даже на вид. Я осторожно взяла ее в руки, чтобы рассмотреть получше. Спаситель — в центре, с раскрытой книгой в руке. Рядом с одной стороны Богородица, а с другой — какой-то седобородый старичок. Он смотрел на меня так строго, что мне стало не по себе. Поставив икону на место, я легла на кровать и свернулась клубочком.

С новосельем вас, Марина Сергеевна, подумала я, проваливаясь в сон.

* * *

— Ну и как это понимать?

Денис молча смотрел на Инну. Сначала ему казалось, что он получит от этой сцены удовольствие, но почему-то не получал. Он испытывал неловкость за себя, за нее, за Веру — и вообще, ситуация была ему просто противна.

Только что Инне принесли заказное письмо. Денис как на грех оказался по делам рядом с домом и заехал пообедать. Он сразу понял, в чем дело, и сел на диван, словно в первый ряд партера. Положил ногу на ногу, руки скрестил на груди — в общем, максимально закрылся. И приготовился к сражению.

Свет из окна падал так, что он был в тени, а вот лицо Инны оказалось словно в свете софитов. Она аккуратно вскрыла конверт, просмотрела снимки — что же еще! Повернулась, поджав губы, к Денису. Подождала чего-то, но он молчал, только поглядывал на нее с любопытством. Пауза затянулась. Наконец Инна не выдержала.

— Как хочешь, так и понимай, — ответил Денис подчеркнуто спокойно.

Похоже, Инна такой реакции не ожидала. Она закусила губу, глаза тревожно забегали. Словно у актрисы засбоило с ролью. Надо было как-то начать играть скандал, а Денис все не подавал нужной реплики. Она поморгала, словно собиралась заплакать, но что-то не получалось.

Тогда Инна уселась в кресло и зло прищурилась.

— Это твоя шлюха Верочка из Парижа, — прошипела она.

— Да? — вежливо переспросил Денис. — И что?

— На, любуйся! — заорала наконец Инна и швырнула ему фотографии.

Нагнувшись, Денис подобрал с ковра все те же знакомые снимки — в кафе, на лестнице и в аэропорту. Как скучно! Пожмотились на цифровой фотоаппарат с увеличением. Окна-то у него не зашторены еще. А напротив лестничные лоджии. Таких снимков можно было понаделать!

— И что? — повторил он, аккуратно положив фотографии на журнальный столик.

Инна окончательно растерялась. Ему хотелось злорадствовать, но не получалось.

— Ты что, совсем? — ошарашенно пробормотала Инна. — Ты через три месяца после свадьбы спишь с другой бабой. И это что, в порядке вещей?

— А где написано или нарисовано, что я с ней сплю?

— Но…

— Ты делаешь выводы, исходя из своих измышлений. Но никак не из полученной информации. На этих фотографиях я с ней точно не в постели. И вообще…

— И вообще, ты с ней, наверно, в настольный футбол играешь!

Вот этого ей говорить никак не следовало. И не следовало касаться злополучного дня их знакомства.

— Можешь хоть сейчас собрать мои вещи, — сквозь зубы процедил Денис. — Чемоданы на антресолях.

Инна открыла было рот и… тут же его закрыла. Дальнейший ход мысли изобразился на ее лицо так отчетливо, что Денису стало смешно и еще более противно.

Развод, развод… Но имущество-то у Дениса добрачное, стало быть, отсудить ничего не удастся. И квартира, и машина, и дача. А что касается счета в банке, то он в ближайшие пять минут может позвонить отцу, а еще через десять минут станет бедным как церковная крыса. Временно, конечно. Пока развод не получит.

— Нет, — сказала она, глядя себе под ноги.

— Вот как?

— Я… Я тебя прощаю.