Полет души

— Я вовсе не это имела в виду. Он был в бассейне, поэтому…

Но бармен махнул рукой.

— Не волнуйтесь, мисс. Синий океан и темное небо во многих пробуждают животные инстинкты.

— Да как вы… — начала было ошеломленная Джун, но бармен уже отошел, и она, негодуя, повернулась к Бретту. — Не слишком-то вы торопились защитить мою честь, а?

Он пожал плечами.

— Видите ли, моя практика в этом отношении не очень велика.

— Оно и заметно, — буркнула Джун.

— Ну и что такого, если он подумает, будто мы пару раз занимались любовью? В этом месте, будьте уверены, он всего насмотрелся.

«Занимались любовью»…

Одна мысль о близости с Бреттом Килмером заставила ее кровь быстрее струиться по жилам. Хотя Джун абсолютно — абсолютно! — не представляла себя и его в подобных обстоятельствах.

— Но мы не занимались любовью, я не видела вас обнаженным и я не хочу, чтобы он так думал, — решительно заявила она.

Бретт оперся локтем о стойку и в упор посмотрел на Джун. В его серых глазах горело темное пламя.

— А вам бы хотелось?

— Что — хотелось?

— Увидеть меня обнаженным?

У Джун на мгновение прервалось дыхание, и, чтобы скрыть свое замешательство, она потянулась к стоявшему перед ней фужеру.

— Мне вполне хватило тех скромных плавок, которые вы носите. Большего не требуется.

— А я и не знал, что вам это небезразлично. — Бретт широко ухмыльнулся.

— Мне это совершенно безразлично, уверяю вас.

Джун не могла дольше выносить дразнящий, мерцающий темным огнем взгляд Бретта и отвернулась. И сразу наткнулась на улыбающуюся физиономию бармена: должно быть, его чуткий слух уловил повторенное несколько раз слово «обнаженный».

Она притворилась, что внимательно разглядывает украшения на стенах: постеры, маски, небольшие глиняные, деревянные, мозаичные панно и даже пивные пробки и винные этикетки с изображением всевозможных морских обитателей. При этом в поле зрения Джун каким-то образом попали длинные пальцы Бретта, машинально скользящие по запотевшей пивной бутылке. У него были большие, сильные руки, мозолистые, в мелких шрамах и царапинах.

Он осушил остатки пива и поставил бутылку перед собой. Бармен тут же подал ему другую. Бретт слегка приподнял ее, адресуя этот жест Джун, и сделал глоток. Здесь, вдали от своего дельфина, он казался более раскованным, более открытым.

Бретт повернулся на табурете и сидел теперь лицом к посетителям паба. Его волнистые волосы ниспадали на воротник рубашки, тугой ком мускулов перекатывался при каждом движении. Наверное, в его доме одни карты и пиво, подумала Джун и удивилась причудливости своих мыслей.

Она тоже повернулась к пабу, выждав, разумеется, некоторое время, чтобы Бретт не подумал, будто она копирует его. Зачем скрывать: ей было приятно увидеть знакомое лицо среди чужих лиц. Может быть, поэтому она чувствовала себя уютно и легко, сидя под вращающимся вентилятором и слушая какую-то рваную музыкальную мелодию.

Этот паб и в самом деле приятное местечко, пришла к выводу Джун.

— Где вы живете? — спросила она и сразу отвела взгляд, застеснявшись почему-то своего вопроса.

— В «Шеффилдс ранчо», недалеко отсюда, вниз по дороге.

Джун сразу припомнился великолепный въезд в усадьбу. Совсем не его стиль, подумала она. Но вслух заметила:

— Звучит красиво.

— Дом и вправду очень красивый. Викторианский стиль, с колоннами, галереями и прочей ерундой. Но я живу в лодочном сарае.

Вот это больше ему подходит, решила Джун. И, помолчав, зачем-то сообщила:

— А я остановилась в квартире моего отца, в сотне ярдов отсюда.

Бретт положил ногу на ногу и уставился в глаза Джун, словно пытался прочитать ее мысли.

— А чем, миз Джун, вы занимаетесь у себя в Англии?

Джун без труда уловила в его тоне изрядную долю сарказма, и все же оттого, как он произнес ее имя, ее будто омыло теплой волной.

— У меня дистрибьютерская фирма в Реддинге. Это небольшой городок, примерно в ста милях от Лондона. Но я владею только половиной фирмы. Вторая половина, к сожалению, собственность моего бывшего мужа.

Бретт поднял брови, но во взгляде его не было ни капельки восхищения, которое Джун всегда замечала, когда упоминала о собственной фирме.

— И что же ваша дистрибьютерская фирма распространяет?

Джун не поняла, что преобладало в его голосе: любопытство или ирония, но ответила она совершенно серьезно:

— Мы распространяем стиральные порошки, чистящие средства и все сопутствующие товары. Во всем графстве Беркшир, — добавила она.

— Губки, щетки, туалетную бумагу, держатели для полотенец, мыльницы и прочее, и прочее. Верно?

С Джун еще никогда так не разговаривали, и она с вызовом спросила:

— Ну и что в этом плохого? Мы удовлетворяем самые необходимые потребности человека. В том числе и ваши.

— И при этом чувствуете себя счастливой. Я не ошибся?

Джун сердито нахмурилась.

— Почему вы хотите заставить меня защищать дело, которым я горжусь?

Бретт пожал плечами.

— Возможно, где-то глубоко внутри вы не так уж гордитесь.

— Мне жаль вас разочаровывать, но вы ошибаетесь, — твердо сказала Джун. — Я очень горжусь своей фирмой и тем, чем мы занимаемся. И я много работала, чтобы добиться успеха в этой области.