Полет орлицы

Восторгу Жанны не было границ. Она не только забыла о своем плене, но и о том, что она – капитан армии его величества, реками проливавшая кровь своих врагов. Она забыла, что еще недавно штурмом брала крепости, обращала в бегство целые армии и покоряла земли.

Она вновь была девчонкой, что, смеясь, играла в войну. Но только теперь она была изощренно ловкой, отчаянно смелой, неуязвимой.

Но когда не забывала, она поддавалась своей подруге…

А тем временем враги плели сети, в которые ей суждено было попасться. Это были мастера своего дела!

В середине июля в сопровождении английского отряда Пьер Кошон прибыл под Компьен. На его письма с просьбами и требованием выдать «еретичку и колдунью, именуемую Девой Жанной», ни герцог Филипп, ни граф Люксембург не отвечали.

Лорд Бедфорд рвал и метал.

– Да что возомнил о себе этот граф? – рычал грозный регент, и его псы оскаливали пасти, готовые разорвать проходимцев, что осмеливались ослушаться их хозяина. – Да и герцог Филипп тоже хорош! Может быть, он безбожник?

Пьер Кошон терпеливо ждал, когда лорд Бедфорд выговорится. С годами регент становился все раздражительнее и мрачнее.

– Вот что, мэтр Кошон, бросайте все дела и отправляйтесь в ставку герцога Бургундии. Вы были его приближенным и приближенным его отца, который вам доверял как самому себе. Призовите этого аристократа к совести! Посмотрите ему в глаза. Что он себе позволяет! Посулите ему деньги, наконец! Пять или шесть тысяч ливров.

Кошон отрицательно покачал головой:

– Герцог отклонит это предложение. Принцы крови стоят десять тысяч, милорд. Вы же знаете об этом лучше меня, слуги церкви…

Бедфорд яростно топнул ногой:

– Да это грабеж средь бела дня! Десять тысяч! А впрочем… – Он вздохнул. – Куда катится мир!

Прибыв под Компьен, в Кудан, где остановился вооруженный до зубов бургундский двор, Пьер Кошон встретился с герцогом.

– Слава Господу, вы живы и здоровы! – воскликнул епископ Бове, увидав герцога, облаченного в панцирь, уже готового выехать на передовую.

Даже здесь, в Кудане, были слышны далекие частые хлопки взрывов – это работала артиллерия обеих сторон.

– Ваше преосвященство! – развел руками Филипп Бургундский.

Он радушно улыбнулся старому знакомцу, но улыбка его вышла кислой. Филипп знал наверняка, что понадобилось епископу под стенами Компьена.

– Уверен, вы уже догадались, зачем я здесь? – вздохнул Пьер Кошон.

– Конечно же благословить моих воинов на сражение! – радостно ответил ему Филипп.

– Я неоднократно писал вам, герцог, но вы не отвечали мне, – пропуская шутку мимо ушей, продолжал Пьер Кошон. – Но я не отчаивался. Говорящий да будет услышан, неустанно повторял я. А потом сел в скромную кибитку и прибыл сюда. Вы уже знаете, что наша святая церковь хочет призвать Деву Жанну, дабы задать ей некоторые вопросы, касающиеся веры… Не так ли?

– Что-то припоминаю, – нахмурился герцог. – Вы о… Деве Жанне, которую пленил мой вассал граф Жан Люксембургский?

– Именно о ней, ваша светлость.

– Право слово, монсеньор, сейчас моя голова настолько занята осадой Компьена, что я забываю о Деве Жанне. И какие же вопросы хочет ей задать наша святая церковь?

Пьер Кошон елейно улыбнулся:

– Для этого Дева Жанна должна предстать перед судом инквизиции.

Филипп Бургундский резко вытянул на два дюйма меч и с хлопком отправил его обратно в ножны.

– Может быть, мы перестанем ломать комедию, мессир Кошон? Мы с вами знакомы не один десяток лет! Так зачем эти игры? Жанна стоит денег! Говорите, что вам наказал сказать мой деверь лорд Бедфорд! И тогда я стану думать! Ну же? Меня ждут войска.

– Пять тысяч ливров золотом, – не раздумывая, ответил епископ.

Филипп Бургундский усмехнулся:

– Пять тысяч? За Деву Жанну, отбросившую англичан от Орлеана? Пленившую Суффолка и Талбота? Отнявшую у Бедфорда половину его Франции? У меня нет слов, Кошон…

– Шесть тысяч, – вздохнул епископ Бове.

Деньги были не его – и ползать в ногах у зарвавшегося мальчишки Филиппа Бургундского он, человек пожилой, не собирался.

– Я точно милостыню собираю, ваше преосвященство. Шесть тысяч! – Сверкая начищенной сталью брони, он прошелся по дому. – Сколько вам лет, мэтр Кошон?

– Шестьдесят, – ответил тот.

– Шестьдесят, – вздохнул герцог. – Это немало…

– Увы, да.

– Вы – епископ. Вам должно заботиться о душах людей в своем приходе, а вместо этого вы носитесь по всей Франции на посылках у лорда Бедфорда. Разве это правильно?

– У меня был приход, монсеньор, но армия Девы отняла его. У меня были поместья, но и своей земли я лишился. Теперь я зарабатываю на хлеб насущный тем, что стремлюсь привлечь к суду известную еретичку – Деву Жанну. Вот и все игры, монсеньор.

Герцог покачал головой:

– Мы с вами точно два лавочника, торгующие свининой.

– А какие будут ваши условия, монсеньор? – спросил Кошон.

Филипп Бургундский встретил взгляд прелата.

– Десять тысяч ливров золотом – как и положено за принца крови. Это мое последнее слово… Впрочем, нет…