Полёт попугайчика

– По той простой причине, что Кэтрин некоторым образом покинула этот мир, а детей у тети Эмили больше нет и не будет, она написала нам письмо, в котором говорится, что тетя Эмили лучше отдаст деньги на твое обучение, чем каким-нибудь бродягам и проходимцам, которые налетят на них, случись ей тоже умереть.

Томми взял крекер, откусил кусок, прожевал и еле проглотил: будто слопал песочный куличик или что-то в этом роде.

– Мы тоже собирали деньги. И я решил, – сказал мистер Митфорд, – что с ее помощью мы в состоянии определить тебя в медицинский колледж.

– Куда???

– Стоматолог – престижно и прибыльно.

– Но я же еще в прошлом году сказал…

– В прошлом году нам недоставало денег на приличное обучение.

– Но журналистика…

– И поэтому ты сможешь заниматься своим хобби самостоятельно и попутно получать настоящую профессию.

– Да, но…

– Вот и славно. – И мистер Митфорд с явным облегчением прикрылся газетой.

Он всегда был немногословен и не любил долгих разговоров.

 Томми запихнул в рот второй крекер, чтобы сделать хоть что-нибудь.

– Мама разве не выбросила эту рубашку? – спросил мистер Митфорд, не отрываясь от чтения.

– Это отличная рубашка, мистер Митфорд! Сейчас все такие носят. – Алекс Митчелл появился на пороге, сияя улыбкой и излучая то самое веселое и приятное настроение, которое нравится всем без исключения родителям.

Он даже говорил особым голосом – мальчишеским, задорным, и смахивал на Тома Сойера, выкрасившего забор тети Полли.

– Как ты сюда пролез? – спросил Томми, с трудом прожевав крекер.

– Миссис Митфорд была так любезна, что впустила меня. Она попросила проследить, чтобы ты не опоздал в школу, Томми.

Томми подхватил рюкзак, брошенный на пол, и вышел вместе с Митчеллом.

Приятное прохладное утро только готовилось к дневному разогреву. В косматой шевелюре вяза на разные лады пиликали птахи, мимо медленно проехал грузный фургон молочника.

Короткие остренькие тени пестрели на залитом солнцем асфальте.

– Я явился наставить тебя на путь истинный, Митфорд, –  на церковный лад прогнусавил Алекс. – Какого черта ты объявляешь, что не можешь написать толкового текста? Давай я напомню тебе, чем мы тут занимаемся, детка. Кстати, ты неплохо принарядился. Боб Марли умер бы от зависти.

– Из меня хотят сделать стоматолога.

– А ты не принимай все близко к сердцу, – посоветовал Алекс. – Делай, как я. Мои старики чего-то гундят, а я не обращаю внимания. Выиграем конкурс, вышлешь в колледж документы, и когда придет ответ, им уже будет не отвертеться. Но, Томми, сделай же хоть что-нибудь полезное для нашего проекта. Давай, я настрою тебя на нужный лад. Играем в газетные заголовки. Я тебе новость, ты мне заголовок.  Хм… На дороге нашли раздавленного ежика.

– На автострадах ежегодно погибают тысячи диких животных.

– Отлично. Дальше… Родился ребенок с шестью пальцами.

– Генномодифицированные продукты вызывают страшные мутации.

– Молодец. В коробке хлопьев «Хамстер» нашли кусочек пластмассы.

– Продукция «Хамстер» опасна для жизни ваших детей.

– Можешь же, когда хочешь, – сказал Алекс. – Завернем за кофейню, покурим?

Томми кивнул и запрыгнул на бордюр. Несколько шагов он шел, нарочито сосредоточенно балансируя и сделал вид, что падает с огромной высоты, а приземлился на дорожку перед кофейней.

– Вот что, – сказал Алекс, закуривая. – Едешь сегодня в дом престарелых и берешь интервью у миссис Флорес. Милая старушка и любит поболтать. И без интервью мне на глаза не показывайся.

– К старой ведьме в пряничный домик, – хмыкнул Томми. – Ну-ка…

Алекс протянул руку и дал Томми затянуться.

– Ну ты даешь, друг, – сказал он. – Достал свои яйца из шкафа?

– Запасную пару, ага, – отозвался Томми.

И Алекс наконец заметил: у Томми глаза блестят, впервые за долгое время блестят, как в детстве, когда втроем строили шалаш на берегу реки, чтобы сыграть в индейцев подальше от надзора взрослых. Карла играла плененную индианку, Алекс – злобного гурона, а Томми – благородного спасителя с оленебоем.

– Маниту этого не допустит! – завопил Алекс, копируя свои детские интонации. – Бледнолицый  воин не получит скальп гордого гурона!

Томми коротко рассмеялся.

– Бледнолицый воин не охотится за скальпами, – сказал он. –  Поэтому беги, гурон, если гордость позволит тебе бежать.

– Какой ты всегда был благородный, аж тошнит, – заметил Алекс, бросая окурок и намертво втаптывая его в пыль. – Как затяжечка?

– Трубка мира, – задумчиво сказал Томми. – Да нормально, кашлять даже не тянет… Как ты сказал? Миссис Флорес? Пусть будет миссис Флорес.

Школьный автомат с презервативами имел такую же значимую историю, как копье Лонгина, только в масштабах маленького городка.

Автомат этот появился в конце коридора два года назад, появился незаметно, в то время, когда ученики были заняты на уроках. Никто не видел, как его внесли, никто не слышал, как его устанавливали.

Он просто появился, и на лицах учителей было написано спокойное равнодушие. С таким же стоическим равнодушием, наверное, клоуны в гримерках малюют на лицах улыбки до ушей, а потом спускаются курить на лестницу, держа подмышкой мохнатые морковно-рыжие парики.