Полет сокола

Отыскав в набитом кармане моток бечевки, сержант измерил отпечаток гигантской ноги. След оказался чуть ли не шести футов в окружности.

– Если удвоить, получится рост в плечах, – пояснил Черут. – Вот это слон!

Мэтью немного успокоился и рассказал, что утром, когда заря еще только занималась, он увидел стадо. Три огромные серые тени, похожие на призраки, в полной тишине появились из леса и исчезли в выжженном ущелье, по которому пронесся давешний пожар. Они прошли так быстро, словно привиделись, но мягкий пепел сохранил каждую складку поверхности их ороговевших морщинистых подошв.

– Там был один, больше и выше всех остальных, бивни длиной с копье и такие тяжелые, что он не поднимал головы и шел как старик.

У Зуги мороз пробежал по коже, и он зябко передернул плечами, несмотря на одуряющую жару пустоши, где почерневшая земля еще хранила жар бушевавшего пламени. Неправильно истолковав движение майора, Ян Черут иронически усмехнулся:

– Мой старик говаривал, что даже храбрец, охотясь на слонов, пугается трижды: первый раз, когда видит след, второй – когда слон трубит, и третий – когда видит зверя, огромного и черного, как скала.

Пропустив шутку мимо ушей, Зуга пытался определить направление следов.

Три громадины ушли вверх по ущелью, направляясь прямо к зубчатым скалам на вершине гребня.

– Мы пойдем за ними, – тихо сказал майор.

– Конечно, – кивнул Ян Черут. – За этим мы сюда и пришли.

След вел наверх по узкой воронке долины, по холодному серому пеплу, мимо голых черных ветвей выгоревшего кустарника.

Впереди шел сержант. Вместо выцветшего мундира он надел короткую кожаную безрукавку с кармашками для патронов к «энфилду». Зуга двигался следом, у него был «шарпс» с пятьюдесятью запасными патронами. Позади шагали оруженосцы: каждый нес одеяла, флягу с водой, мешок с провизией, порох и пули – и, конечно, большое слоновое ружье.

Майору не терпелось увидеть готтентота в деле. Ян Черут любил поговорить об охоте на слонов, но так ли он хорош, как его байки у лагерного костра? Первая возможность проверки представилась скоро. Ущелье резко обрывалось, перегороженное монолитной скалой, которую слоны, похоже, могли преодолеть, лишь расправив крылья и взлетев в небо.

– Погодите, – сказал Черут и двинулся вдоль стены. Через минуту он тихо свистнул, и Зуга подошел к нему.

На черной поверхности твердого железняка виднелось пятно серого пепла, над ним – другое. След, казалось, вел прямо в глубину камня. Ян Черут забрался на каменистую осыпь у подножия утеса и внезапно исчез из виду. Зуга перекинул ружье через плечо и полез следом. Монолитная скала в этом месте оказалась выщербленной, образуя гигантскую лестницу, каждая ступенька по пояс, так что, карабкаясь наверх, приходилось помогать себе руками. Даже слонам, очевидно, надо было тянуться, чтобы сделать очередной шаг. Зуга наблюдал похожее в цирке. Слоны не умеют прыгать – чтобы поднять громоздкое тело, им необходимо опираться о землю двумя ногами.

Зуга добрался до места, где исчез сержант, и застыл в изумлении: за порогом открывался каменный портал, невидимый снизу. Здесь начиналась древняя слоновья дорога.

Выветривание обнажило более мягкие породы, в которых образовался проход, столь симметричный, как будто здесь поработал каменщик. Вход выглядел слишком тесным для таких огромных животных, однако, подняв голову, Зуга увидел гладкую блестящую поверхность, отполированную за долгие столетия грубыми спинами тысяч и тысяч слонов, протискивавшихся в щель. Он протянул руку и вытащил из трещины в скале грубую черную щетинку толщиной со спичку. Проход постепенно расширялся, полого уходя вверх. Ян Черут был уже далеко впереди.

– Сюда! – позвал он, и весь отряд двинулся следом.

Казалось, что слоновью дорогу проектировала и строила целая компания инженеров: уклон ни в одном месте не превышал тридцати градусов, а ступеньки, там, где они встречались, были вполне преодолимы не только для слона, но и для человека. Впрочем, несчастные случаи случаются и в самых безопасных местах: в четверти мили от входа один из слонов, очевидно, оступился и ударился бивнем о край твердой скалы. Обломанный кончик бивня лежал на тропе – кусок слоновой кости весом фунтов в двадцать. Обломок, затоптанный и грязный, был таким толстым, что Зуга не смог обхватить его ладонями. Мелкозернистая поверхность излома сияла белизной, как прекраснейший фарфор.

Увидев находку, сержант присвистнул.

– Я ни разу не видел такого огромного слона, – прошептал он, машинально проверяя затвор винтовки.

Проход в скале выводил на поросший лесом склон. Деревья здесь росли реже, с некоторых стволов были содраны длинные лоскуты коры. Милей дальше стали попадаться пережеванные комки коры, еще влажные и пахнущие слоновьей слюной. Майор поднес к носу большой тягучий ком и с волнением вдохнул резкий звериный аромат.

За уступом горы склон обрывался в пропасть, открывая взору бесконечное голубое пространство, в котором крошечными точками парили грифы. Казалось, дорога здесь кончается.

– Сюда! – свистнул готтентот, ступая на узкий потайной карниз, ведущий вдоль скалы.