Полёт совиного пёрышка

Этот сон был без сновидений. Тяжёлым, душным, неправильным. Он висел надо мной, точнее, я висела в нём как муха в паутине, не имея сил ни пальцем шевельнуть. Волнами наплывали и откатывались назад звуки: какое-то шуршание, ржавый скрип, голоса. Голоса я не узнавала: при малейшей попытке напрячься голову охватывала боль. Различала только, что мужские и женские и звучали они резко, вызывая новые приступы боли, то столь же резкой и визгливой, то вялой и ноющей. Мне не нравился этот сон, он мешал чему-то важному, путал сознание, давил на веки, склеивая ресницы. Душно и неудобно, но очень хотелось прикрыть плечи и спину. Я должна встать, иначе опоздаю.

Куда?..

Я полежала, собираясь с силами, и наконец разлепила веки. Совсем немного, насколько хватило сил. А сил почти не было. От неудобной позы затекли руки, но пошевелить ими не получалось. Меня окружала темнота, разбавленная несколькими пятнами слабого света. Я всматривалась в эти пятна, а зрение расплывалось и всё сильнее ощущалось неудобство, но в чём оно заключалось, никак не удавалось понять. А, вот оно: я лежала так, что волосы частично падали на лицо, закрывая нормальный обзор. И шевельнула рукой, чтобы убрать мешающую прядь. То есть попробовала пошевелить, но не почувствовала рук. При попытке дёрнуть головой вернулась боль. Я полежала, пережидая приступ, снова различая в темноте чьи-то голоса. Смысл слов не доходил, но один голос, мужской, наполненный негодованием, звучал на незнакомом языке. Рене, – всплыло из глубин памяти. Он превратился. Значит, спасение рядом.

Какое, от кого?..

Почему так неудобно и так неправильно ощущается тело?..

И холод, облизывающий плечи. Холодно, несмотря на душный воздух. Не просто душный, а пропитавшийся целым букетом запахов, острых, пряных и сладких. Что-то знакомое чудилось в тех нотах. Герань? Гвоздика? Ваниль? Я снова кое-как приподняла опустившиеся веки. Кажется, свечи, расставленные на полу, достаточно далеко от меня, чтобы случайно задеть. Опять шум и возня… за дверью? Что это за дверь, где? Новый возглас на чужом отрывистом языке. Рене. Крылья. Альнард.

Мне нужно как-то сбросить с себя этот липкий сонный морок. Как я в нём оказалась?

Проснуться. Я смогу. Я одолела смертельную лихорадку, хотя нет, в той лихорадке был какой-то подвох. Какой?.. Потом вспомню, сейчас главное – проснуться и встать. Встать не было сил. Но Рене будет проще, если я не буду валяться на полу… Я медленно повернула голову, но наткнулась на темноту. И руки: я не могла ими пошевелить. Вообще. Надо хотя бы позвать, сказать, что я жива, что я здесь.

Смесь ароматов отнимала разум, погружала в сон. Но раз он рядом, он обязательно спасёт. Он – Рене, тот, кто меняется местами с маленькой пёстрой птицей. На этой мутной мысли я отключилась.

Паутина сна отпустила нехотя, снова через тупую боль. Тело затекло в неудобной позе; я подышала открытым ртом и поняла, что ужасно хочу пить. И замёрзла. Но ещё сильнее хотела понять, что произошло и где я. Я дёрнулась, пытаясь сесть, и наконец сообразила, что так сильно ограничивало малейшее движение: руки были связаны за спиной. Не самое приятное открытие, если тебя окружает неприветливая темень: свечи, то ли пригрезившиеся ранее, то ли действительно расставленные здесь на полу, успели погаснуть или догореть. И – вельвинд. Он мне тоже почудился?

Сосредоточившись на простой задаче, спустя минуту или час я её решила: тело смогло принять сидячее положение, глаза привыкали к темноте, но обстановку помещения я пока не могла определить. Только то, что само помещение маленькое. Остаточные ноты трав и пряностей напоминали те, что вызывают вялость и сонливость. Скорее всего, для того помещение и окуривали. Но разве недостаточно оказалось удара по голове, чтобы?..

Удар. Я разговаривала с экономкой, когда кто-то второй огрел меня по затылку. Как давно это было? Темнота мешала, а ещё та шумная возня, сопение и выкрики злых голосов прекратились. Как же пить-то хочется!.. Я провела языком по сухим губам и принялась раскручивать запутанный клубок памяти.

Рене. Где он, что с ним? Почему я всё ещё связана и взаперти?

Артефакты – на месте ли они? О том, что они вообще из себя представляли на самом деле, я пока думать не могла, хотелось хотя бы в одном убедиться: при мне ли они или отобрали. Положение рук мешало проверить карманы в складках юбки. Амулет, якобы защитный, позволяющий определять второму лицу, что с первым всё в порядке… я судорожно перевела дыхание – на шее под слоями одежды что-то ощущалось. Чем был на самом деле этот парный амулет, я теперь уже не знала. А если маячком, чтобы легче определить моё местонахождение? Сняла бы без сожаления, но как?

Где Верген?

Где Верх… Райдер? Чего от него ждать? В том, что он опаснее моего мужа, я не сомневалась. Чья ложь больше? Должна ли я ожидать скорого ареста и сопровождения в дворцовые подземелья, или Верховный судья раскаивается в своей ошибке и единственным его стремлением было хоть что-нибудь исправить?

Как же больно.

И как же мало прожило моё доверие.