Полёт совиного пёрышка

Тише, Дэри. Жалость и сожаления – потом. Сначала нужно освободить руки. Связанными, да ещё за спиной, неудобно чертить заклинания, а творить магию без помощи рук я пока не научилась. Тем не менее кое-что можно сделать даже в таком положении, но лучше, конечно, распутать грубые узлы, вернуть кистям нормальный кровоток. Понимать бы ещё в этом мраке, чем можно перерезать или перетереть верёвку.

Скрежет ключа в замочной скважине заставил подпрыгнуть на месте и напряжённо уставиться в ту сторону, откуда шёл звук. Рене или Верген – кто из них?! Полоска тусклого света становилась всё шире по мере того, как открывалась дверь. Я заморгала.

– Никак очухалась, – с неудовольствием протянул женский голос.

– Ну и хвала Велейне, – ворчливо отозвался другой, мужской, немолодой. – Боялся я совсем зашибить ненароком. Не надо было кочергой-то…

Я выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Кочергой, значит.

– Дэйна Гертана, вы на меня не серчайте, – без особых извинений продолжал второй голос. Он принадлежал садовнику Саркену. – Я с магами как-то не привык иметь дел, кроме…гм…да… а вы ещё и неопытная, не знаешь, чего ожидать, вот и… Для нашего общего спокойствия, значит. Болит голова? Может, вам компресс холодненький?..

– Ты совсем сдурел? – возмутилась Яола, не торопившаяся пересекать порог. Она так и стояла на границе неяркого света и темноты, а я быстро оглядывала комнатку, в которой оказалась. Всей мебели – старый стул и плетёная корзина без ручки. Тонкая вытертая циновка на полу. Окна нет. – Ты ещё жаркое горячее этой ведьме предложи! Да дорогим вином запить! И руки развяжи, то-то она обрадуется! Смотри, и тебя в какую птицу, а то и в крота превратит!

– Какая я, оказывается, страшная, – хрипло сказала я, сидя перед своими бывшими слугами на полу. – Воды бы не помешало, а без вина обойдусь.

Воду мне, оказывается, принесли. В грубой глиняной кружке. Не сводя с меня настороженных глаз, Саркен протиснулся в комнатку и поставил кружку прямо на пол, после чего резво выскочил обратно.

– Всё равно не серчайте, – пробормотал садовник.

– Какой сейчас день? – задала я один из наиболее волнующих вопросов.

– Неудачный для таких ведьм, как вы, дэйна Уинблейр! – ответ Яолы сочился ядом. – Дэйн Верген скоро будет здесь, вот пусть сам вас и решает… то есть, что с вами делать, куда везти.

– Куда ж меня везти-то? – удивилась я. – За дар у нас не судят, напротив, всячески помогают обучать и развивать.

Про то, как уважаемый дэйн Уинблейр мечтал заполучить наследника магической крови, я упоминать не стала. Поразительно всё же: к магической защите, опоясывающей стены замка, прислуга относилась нормально, от целителей с даром, коих иногда привозил сюда Верген, никто в ужасе не шарахался, магическими светильниками и артефактом связи Яола пользовалась весьма уверенно, кухня замковая – и та была оборудована кое-какими магическими приспособлениями, а ведьма – я.

Как скоро прибудет Верген? Или уже явился?

– Смотря что развивать, – поджала губы экономка. – От вашего пользы никакой нету.

Я почувствовала, как из глубины души поднимается гнев. На эту недалёкую женщину, на топтавшегося под дверью Саркена, на бессмысленное перебрасывание фразами и отсутствие нужных ответов.

– Где моя птица? – раздельно выговорила я.

Почему, почему у вельвинда не получилось ко мне пробиться?

– Парень-то этот бешеный? – скривилась Яола. – Тебе не о птицах думать надо, а о том, какой ответ перед мужем держать будешь!

О-о-о, я бы сначала послушала, какие ответы у него для меня есть!

– Даже интересно, высоко ли мой муж ценит твою преданность, – не удержалась от колкости я.

– Высоко! – с вызовом ответила экономка. – Хозяин умеет ценить хорошую службу.

Я язвительно усмехнулась. Не тратя более на меня слов, Саркен запер дверь, не позаботившись оставить внутри хоть небольшой источник света. Ладно. Судьба Рене волновала в первую очередь. И собственные руки. И предстоящая встреча с Вергеном. Разыгрывать перед ним смиренную овечку я больше не могла. Что-то во мне сломалось, да и не поверит больше Верген в мою обманчивую покладистость. Я дождалась, когда за дверью стихнут шаги, подобралась к тому месту, где оставили на полу кружку, и попыталась из такого положения сделать хотя бы пару глотков воды. Получилось разве что язык смочить. Но кружка нужна была мне для другого. Не знаю, способна ли глиняная посудина решить мою проблему, но ничего другого под рукой не было. Как я разбивала глиняные стенки – неловко вспоминать. Драгоценная вода расплескалась по полу, извивалась и изворачивалась я, чтобы потерявшими чувствительность пальцами ухватить наиболее острый черепок.

Время перестало ощущаться, то ли застыло, то ли, напротив, неслось со скоростью ветра; я то пилила стягивающие путы, то останавливалась, чтобы дозваться магию, но последняя капризничала и помочь распутать узлы не желала. А ведь такие красивые, полные яростной силы молнии получилось призвать без малейших усилий!..