Полет цикады

Эйр отбросил роль невозмутимого рорага. Он превратился в обычного мужчину, но Анну по-прежнему настораживала его холодность к сыну. Маленькой Ольге он уделял куда больше времени. Но Наири гнала подозрения прочь: все же от жвериндового кольца можно избавиться только вместе с жизнью.

— Наири, — на пороге беседки появился Хон, — её величество прислала письмо.

— Опять зовет в гости?

— Назначение Наследника назначено через месяц. Они надеются, что Наири почтит своим визитом церемонию.

Анна вздохнула:

— Я не могу ей отказать. Передай, что приеду, — Анна отложила письмо и перевела взгляд на берег. Оттуда доносился детский смех и переборы струн: Соми развлекала Кьета. — Он так вырос! Хон...

Анна обернулась и замерла. Взгляд адъютанта был прикован к колыбели. А на лице блуждала такая глупая улыбка, что сдержаться было невозможно. Услышав смешок Хон вздрогнул.

— Простите. Я...

— Она красивая. Правда? — Анна склонилась над спящей дочерью.

— Она очень похожа на свою мать.

— Ты думаешь? — задумалась Анна. — Хон, когда наследнице назначают собственную свиту?

— Девочкам из Дома Наири — через неделю после рождения. Наследнице — после оглашения. И Наири определяет Храм, в котором она будет воспитываться.

Анна помрачнела.

— Знаешь,я не собираюсь никуда её отсылать. Ни её, ни Кьтеа. Я сама воспитаю своих детей.

— Но Наири...

Она подняла руку, прерывая возражения:

— Знаю, придется создать хотя бы видимость следования традициям. Я назначу Ольге свиту. И придворных дам, и охрану... Но... Хон! Есть всего трое, кому я могу её доверить! Эйр, Тайкан и... ты.

Он понял, что от него требуется. Опустился на колено и, прижав руку к груди, поклялся:

— Я буду защищать юную наири ценой своей жизни. Буду её стеной, её щитом и мечом.

— Я верю тебе, Хон, — улыбнулась Анна. — А теперь принеси все необходимое для письма: я лично отвечу королеве на приглашение.

Буквы ложились на бумагу легко. Наири не могла отказать и не приехать на оглашение его сына Наследником Эстрайи. Да и соскучилась по Кхемаре. А еще нужно было проверить лечебницу и дать Тассану познакомиться с дочерью: он давно просил об этой милости.

— Говорят, Храм Белых Облаков уже отстроен, — в беседку вошел Эйр.

— Вот и хорошо. Никого не стесним, — Анна передала письмо Хону для отправки.

И повернулась к любимому:

— Скажи, ты опять станешь черствым солдафоном, для которого благо Эстрайи превыше всего?

— Я был и остаюсь мужчиной, для которого превыше всего — жизнь его женщины.

Он наклонился и их губы слились в долгом поцелуе.

КОНЕЦ