Полет в прошлое

Барадеза привлекало гражданское строительство, в частности ирригация и лесоводство, но, подобно Кроуфорду и Пуадебару, ему пришлось участвовать в первой мировой войне. Понадобилось около тридцати лет и еще одна война, чтобы он нашел свой путь к археологии. Свою военную карьеру Барадез начал в бригаде французских горных стрелков. После тяжелого ранения он был почти полностью парализован и полтора года находился на излечении. Его признали негодным для службы в пехоте. Тогда он попросился в летную школу, но закончил войну воздушным наблюдателем на привязном аэростате. Лишь после войны Барадез наконец стал пилотом французских ВВС. Министерство воздушного флота поручило ему в 1929 г. доставить самолет только что коронованному императору Эфиопии. И он полетел над древними землями Средиземноморья и Ближнего Востока. Этот полет над территориями с многочисленными следами прошлого пробудил в нем необычайный интерес к исчезнувшим цивилизациям и к исторической географии. Результатом его стала книга «Полет над пятьюдесятью веками истории». Во время другой воздушной миссии ему посчастливилось обнаружить в Португалии ранее неизвестные доисторические укрепления. Затем Барадез по приказу французского командования занимался воздушной разведкой над немецкой Линией Зигфрида, а после 1940 г. жил на положении полуотставного офицера в Алжире. В юности он всей душой стремился к военной авиации. Теперь же Барадез с не меньшим энтузиазмом готовился вступить на новый путь, который во многих отношениях был продолжением его прежней карьеры.

На аэрофотоснимках, попавших в руки Барадеза, то внимание особенно привлекло одно изображение. Наверное, подумал он, это и есть тот самый фоссатум (римская система защитных рвов), который так долго не удавалось отыскать! О том, что это мощное оборонительное сооружение существовало где-то у южных порот римской провинции Нубии, находившейся примерно на территории современного Алжира, было известно уже давно из «Кодекса Феодосия» V в. Но где расположен этот гигантский ров, какова его протяженность и что он собой представлял, не знал никто. Полнейшая тайна скрывала его, несмотря на все усилия и жаркие диспуты археологов. Существовала, например, длинная траншея к югу от Бискры, которую местные жители называли seguia (водный канал). Многие считали ее частью заброшенной оросительной системы провинции Сахары. Народная молва даже связывала это сооружение с именем легендарной царицы. Однако в начале нашего столетия выдающийся французский археолог Стефан Гзелл установил, что его прорыли римляне. Он считал, что этот пограничный ров и был римским оборонительным поясом. Мнение его разделяло большинство археологов, однако эта теория противоречила «Кодексу Феодосия», который делал четкое различие между лимес и фоссатумом.

Что же в таком случае представлял собой фоссатум и чем были лимес Северной Африки? Может быть, замечание в «Кодексе» допускает двоякое толкование и в действительности лимес и фоссатум — это одно и то же? Разрешить эту проблему предстояло Барадезу.

Ему удалось проследить фоссатум почти на всем его протяжении, без малого в 500 миль, а также выяснить его назначение. За фоссатумом, в свою очередь, последовало тщательное изучение самих лимес, т. е. фактически археологическое исследование широкого пояса Алжирской Сахары и различных точек за ним, о которых ранее почти ничего не было известно.