Полёт:Воспоминания.

Так было всегда. Во всех армиях, всех государствах. К примеру: при царе-батюшке офицер, дослужившийся до капитана, с получением этого воинского звания получал ещё и звание дворянина, независимо от того, из какого сословия он был призван в армию. А когда ещё к тому же он выслуживал двадцать пять лет в армии, - получал к своему званию дворянина поместье с крепостными, которые должны были кормить его и его семью. В нашей армии стало попроще: этапы службы знаменовались правительственными наградами: 10 лет службы - медаль «За боевые заслуги», 15 лет - орден «Красной Звезды», 20 лет - орден «Боевого красного знамени» и за 25 лет - высшая правительственная награда - орден Ленина. Потом это всё было заменено медалями «За службу Родине» третьей, второй и первой степеней, простыми пятаками...

Всё со временем девальвируется, в том числе и мораль.

Ну да ладно, я отвлёкся. Мы говорили о том, что самые важные в жизни решения молодостью зачастую принимаются несерьёзно, впопыхах.

Был у нас такой случай: один из пилотов вдруг связался с гарнизонной... как бы это помягче сказать... в общем, девицей лёгкого поведения, которая добросовестно ранее обслуживала сначала офицеров, потом перешла уже и на солдат, потому как у офицеров перестала пользоваться популярностью. И вдруг - лётчик. Вполне естественно, мы обратились к нему за разъяснениями: неужели мало девушек в городе, мол, этим ты дискредитируешь не только себя, но и нас всех, холостяков. Тот упёрся: моё, мол, дело, мне она нравится, а если будете давить - так ещё и женюсь. В общем, поспорили мы с ним на 10 бутылок шампанского, что не женится. И, что вы думаете? Женился! Через неделю принёс нам штамп в своём удостоверении личности о регистрации брака! Шампанское мы, конечно, распили, свадьба носила характер просто очередной вечеринки в общежитии, пожили они с месячишко, как кошка с собакой, и разошлись. Это я к тому, что решение, даже такое важное, как создание семьи, и то принималось абсолютно бездумно, поэтому говорить о прочности семьи, созданной таким или подобным образом - не имеет, видимо, смысла.

Я уже рассказывал, что представлял собой славный город Ржев с точки зрения нас, молодых. Город находился как раз за границей 200-километровой зоны, в которой запрещалось селиться судимым, отбывшим своё наказание в лагерях заключённых и выпущенных на свободу. Кроме одного-двух небольших заводиков да какого-то техникума в городке ничего такого, что могло дать работу бывшему уголовнику, не было. Разве, что довольно крупный железнодорожный узел на пересечении магистральных веток Москва - Рига да Ленинград - Крым, но на дорогу тогда тоже не очень было легко устроиться с подмоченной репутацией.

Как бы то ни было, но городок был заполнен таким контингентом молодых людей, с которым местные девчата общались неохотно. На этом фоне прибытие десятка молодых да неженатых лётчиков внесло довольно весомую долю напряжённости в ряды местной молодёжи: девчата сразу же переключились на охоту за выгодными женихами-лётчиками, дав от ворот поворот своим ухажёрам с темноватым прошлым. Ухажёрам это не понравилось, и они начали отстаивать известными им способами свои права.

Обстановка сразу накалилась. То там, то здесь вдруг стали появляться лётчики с разукрашенными физиономиями, на вопросы командования о том, что случилось, следовал обычно ответ «Поскользнулся на лестнице и упал».

Видя такое положение, командование принимает сначала решение вообще запретить нам выход за пределы гарнизона, однако, видя неправомерность своего запрета, принимает решение выпускать нас в город группами не менее трёх человек.

Уркаганы были вооружены ножами.

Мы вооружились бронешлангами. Есть такие на самолёте в гидравлической системе, короткие резиновые шланги с металлическими накидными гайками на конце, усиленные, чтобы выдержать давление масла в 150 атмосфер металлической обрезиненной оплёткой. Получается довольно таки мощная резиновая дубинка, которой при случае можно не только оглушить, но и голову проломить. А главное - она как раз умещается по длине в рукав.

Несмотря на то, что я в то время занимался боксом и штангой и в слабаках себя не числил, в город вечером я выходил с бронешлангом.

Он меня и спас.

А дело было так. На танцах в РДК (районный дом культуры) я познакомился с Ниной. Пошёл провожать. Провожал уже несколько раз. Дело дошло до знакомства с мамой. По-видимому, так бы всё и пошло по стандарту: знакомство с мамой, нечаянная ночёвка, когда домой идти пешком шесть километров по ночным пустырям, населённым урками, и поздно и опасно, обязательства и, наконец, свадьба... Может быть. Хотя чувств к ней особых не возникало: обычная, не очень уж далёкая девушка, выросшая без отца в коммунальной комнатке и обучающаяся в каком-то финансовом техникуме. Тем более, что сердце моё было ещё разбито неудачной любовью к своей однокласснице, давшей мне от ворот поворот... Собственно, я и с Ниной-то пошёл в надежде забыть свою бывшую неудачную любовь, скорее всего назло, что ли. В очередной раз на танцах ко мне подошёл местный парень: