Полёт:Воспоминания.

Светило солнце, бурлила юность,
Мир был наполнен любовью густо,
И в этом мире твоя бездумность
Простор дарила безумным чувствам. 
И в каждой встречной
любовь встречалась,
И сердцу очень
любить хотелось:
В безумьи сердце
в груди скакало,
И гимны сердце
безумью пело.
Девчонку взвидев -
не взвидел света:
Любовь какая!
Какое счастье!
И, не внимая ничьим советам,
Трамваем в ЗАГС
и к домашним - здрасьте!
Мы любим
очень!
Союз наш -
прочен!
Скорее
свадьбу!
К чему рыданья?!
И потянулись за днями ночи
безумства,
радостей,
ссор,
страданий...

А тогда я был счастлив! Настолько, что даже не присматривался к своей избраннице: а счастлива ли она? Привёз молодую жену в общежитие лётчиков. Ну, что тут будешь делать, - жилья нет. Замполит велел жену в город на частную квартиру, а самому жить в гарнизоне. Хорошо, нашёлся добрый человек - инженер дивизии полковник Глозман, который милостиво предоставил нам из своей трёхкомнатной квартиры одну комнату. Жили мы у них, как у Христа за пазухой - милые, чудесные, заботливые люди, которые стали нам, как родители.

Только вот немного мы пожили у них. Шла обычная ВЛК - врачебно-лётная комиссия. Просто подошёл срок. Я уже рассказывал, что это за мероприятие, только для меня это мероприятие закончилось кардинальной сменой всего.

Я стоял в очереди к терапевту. Передо мной стоял один из «казаков».

Три года подряд в наш полк шли пополнения. В первый год приехали «казаки», - это так их, несколько человек, звали по фамилии Серёжи Казакова.

Во второй год приехали мы, - гномы, кто-то звал нас рыбаками по фамилии Рыбакова. И, наконец, - молодые, среди которых прибыл и Быковский. Я уже не помню фамилии того казака, но только он всё стоял и охал: и тут болит, и там болит. Я не выдержал:

- Не валяй дурака, ты годен на реактивную без ограничений, как же ты можешь летать, если у тебя всё болит?

- А, что, у тебя не болело, если бы тебя запланировали на Сахалин?

- Да хоть к чёрту в зубы, надо - так поехал бы!

- Не поехал!

- Поехал!

- Спорим на шампанское, что не поехал!

- Спорим! На шесть бутылок!

Ударили по рукам. На следующий день я пошёл к командиру: «Я поеду вместо того-то на Сахалин». Тот посмотрел на меня, подумал:

- А ты хорошо подумал? Там тяжело летать. Там подготовка нужна крепкая. Тебе что, здесь плохо, что ли?

- Там хоть летать дадут. А здесь я сижу без движения.

- Ну, что ж, посоветуйся с женой и приходи.

Жена возражать не стала: а что тут нам терять? Ни квартиры, ничего.

Я за тобой куда угодно. Поехали! Так мы и поехали.

Как мы ехали, - это я расскажу попозже, а только через некоторое время после моего отъезда в гарнизон снова приехала комиссия. Об этом мне уже рассказывал пилот из нашего гарнизона, приехавший на Сахалин по замене на год позже меня. Комиссия как комиссия. Нужно было скрыть цель приезда: для отбора лётчиков в отряд космонавтов - над этим висела завеса страшной секретности. Просто все немного удивились: вроде как только была ВЛК, а теперь снова. Хотя особенно никто в это и не вникал. На самом же деле ради нас четверых, подавших рапорта на лётчиков-испытателей, и пропустили весь полк через комиссию. Во время комиссии выяснилось, что один из четверых, то бишь ваш покорный слуга, отсутствует по случаю убытия к новому месту службы. Решили его пока не тревожить, с Сахалина добираться долго. Так вот я и не попал в космонавты. Его Величество Случай.

Ну, а дальнейшее я могу лишь изложить со слов прибывшего на Сахалин Ржевского однополчанина, передавшего мне рассказ Быковского. Медкомиссию прошли двое. Третий не прошёл, что-то там на каких-то тестах вроде завалился. Говорят, это ему стоило списания на транспортную авиацию. Потом была мандатная. На мандатной комиссии Юрка завалился: брат его жены одно время находился под следствием. И хотя виновность родича доказана не была, но сам факт поставил крест на Юркиной биографии. Остался один Валерий, или как его звали у нас - Валька, а попросту - Паша. Он рассказывал: «Вызвали меня в кабинет комкора.

Зашёл - и в глазах зарябило от звёзд.

Меня спрашивают: «Вы писали рапорт на лётчика-испытателя?» - Писал.

- А почему писали, что вас здесь не устраивает? - я замялся.

Тогда Покрышкин засмеялся и говорит: давай, валяй, не стесняйся.

Ну, я и выложил:

- Здесь летать не дают!

- А вы знаете, что работа испытателя опасна?

- Знаю.

- Она не только опасна, но и сложна. Вы на какой высоте были?

- На пятнадцати.

- А если ещё выше?

- Ну, если машина потянет - почему бы и не подняться?

- Ну, а если ещё выше? Например, в космос?..»

Валька был ошарашен. Человек в космосе. Об этом тогда ещё никто и не думал даже.