Полевое руководство для научных журналистов

В начале 1980-х гг. СПИД еще не был признанным заболеванием, но ученых уже ставили в тупик пациенты, которые почему-то одновременно страдали оппортунистической пневмонией и саркомой Капоши. Однажды студенческая газета Университета штата Огайо написала, что один из наших ученых заявил, что нашел причину – микроб, живущий в Карибском регионе и Африке, культуру которого он, по его словам, вырастил из партии фактора свертывания крови VIII, которого часто не хватает при гемофилии. Он жаловался, что не смог закончить исследования, потому что у него заканчивался грант. В течение часа ему позвонили из местной газеты Scripps Howard, затем – из Associated Press, потом позвонил корреспондент CNN, который сказал, что их съемочная группа уже садится в самолет и будет у нас примерно через три часа.

Мой босс был в восторге от внимания СМИ, но я объяснил, что работа пока не опубликована в научном журнале и не представлена на научной конференции. Ученый отказался передать свои данные чиновникам из Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Я даже выяснил, что он звонил федеральным чиновникам, пытаясь использовать внимание прессы, чтобы получить дополнительное грантовое финансирование.

«Мы о научных работах так не пишем, – объяснил я, – и никто не пишет». Я хотел выпустить пресс-релиз, в котором мы бы указали, что исследование пока не прошло никакого рецензирования – вехи, по которой следует судить о качестве работы. Я добавил несколько строк о том, что нас удивило его заявление, и еще утром мы выпустили наш релиз. В итоге исследование освещали непредвзято. Где-то через год ученый покинул стены университета и исчез в неизвестном направлении.

Наше решение заработало для университета годы доверия, потому что мы не пошли по простому пути, заявили о стандартах, которым должны соответствовать наши исследования, и таким образом рассказали читателям о научном процессе. Моей задачей было защитить позицию организации и научного сообщества, а не воспользоваться вниманием журналистов.

Вызов

Сейчас в университетах проводится больше исследований, чем где бы то ни было. Для научного пресс-секретаря это одновременно и прекрасно, и ужасно. С одной стороны, мы в прямом смысле находимся на острие науки. Мы можем заглядывать через плечо ученым мирового уровня, вместе с ними радоваться их успехам и первыми сообщать о крупных открытиях, попутно зарабатывая себе верных друзей. С другой, мы должны рассказать историю корректно. Чтобы это сделать, нужно уравновесить потребности журналистики с ограничениями науки. Это требует удерживаться от весьма реального соблазна приукрасить действительность, а нередко еще и преодолевать мощное давление тех, кто заправляет всем этим делом, чтобы все-таки ничего не преувеличить.

В конечном счете мы измеряем свой успех по тому, насколько хорошо мы рассказываем о науке, и по доверию – доверию ученых к нашей точности, доверию организации к нашей работе, доверию посредников, которые пользуются плодами нашего труда, и доверию читателей к тому, что мы говорим. Научные истории в университете, кажется, бесконечны, словно чешуйки луковицы.

Удачной вам охоты.

38. Институциональные коммуникации в кризисе Джоанн Эллисон Роджерс

Джоанн Эллисон Роджерс, бывший президент Совета по развитию научной журналистики и Национальной ассоциации научных журналистов, – автор шести книг, в том числе «Психохирургия: повредить мозг, чтобы спасти разум» (Psychosurgery: Damaging the Brain to Save the Mind, 1992) и «Секс: естественная история» (Sex: A Natural History, 2002). Джоанн – лауреат Ласкеровской премии по медицинской журналистике, стипендиат Американской ассоциации содействия развитию науки и один из 24 членов общества «Сигма Кси», не являющихся учеными. После 18 лет работы журналистом, колумнистом и национальным научным корреспондентом в Hearst Newspapers она стала директором по связям с медиа в медицинской школе Университета Джонса Хопкинса, где она также занимает должность заместителя директора по связям с общественностью.

Вскоре после того, как я ушла из ежедневных газет в 1984 г. ради работы в пресс-службе медицинской школы Университета Джонса Хопкинса, меня вызвали на совещание руководителей университетского госпиталя. И дали задание понять, что сказать – и нужно ли вообще что-то говорить – о вспышке смертельно опасного менингита в отделении новорожденных и необходимости закрыть это отделение, пока эпидемиологи госпиталя и штата не найдут и не устранят источник инфекции. Больница уже совершила правильные шаги по защите населения и своих сотрудников и взяла на себя ответственность за проблему, расследовала ее, чтобы исправить то, что пошло не так. Вопрос был в коммуникациях.