Полевое руководство для научных журналистов

Такие этические вопросы принципиально отличают биологию поведения от других тем вроде ультралегкого и прочного материала или прорывной разработки микропроцессора. В более строгих научных дисциплинах можно относительно легко найти сведущего эксперта, который скажет, что икс – это прорыв, или, наоборот, не прорыв, или решение какой-то проблемы, которая озадачивала всех в этой области. В любой научной новости найдутся разногласия, но вы сумеете найти людей, которые смогут аргументировать свою позицию. Например, они скажут, что «это не прорыв, потому что мы уже знали нечто очень похожее из предыдущих исследований» или «вот чем это отличается от более ранних работ».

Найти альтернативную точку зрения для истории о поведенческой генетике несколько сложнее. Нужно осторожно относиться к любому «эксперту», который заявляет, что новое исследование – однозначный прорыв. Ищите знающих и взвешенно мыслящих людей в той же области, которые могут дать вам свои оценки и цитаты. Придерживайтесь основ журналистики: ищите разные точки зрения, но используйте только те, которые иллюстрируют общепринятое мнение. Если вы занимаетесь спорной статьей, которая вышла в уважаемом журнале, и нашли много людей, которые сильно (и предметно) ее критикуют, это важно. Если знающие люди присоединяются к общему мнению, это тоже важно, но надо помнить исторические уроки вроде истории с Шокли, расой и IQ. А если вы и в самом деле застряли с противоречивой историей, где мнения экспертов разделились примерно поровну, постарайтесь внимательно рассмотреть этот научный вопрос и подчеркните, что, возможно, требуется изучить его еще детальнее, прежде чем он будет разрешен.

Некоторые ученые могут со мной не согласиться – как и некоторые журналисты, – но я бы сказал, что в каждой спорной истории о биологии поведения ближе к ее началу нужна точка зрения на то, стоит ли обществу пользоваться этим знанием, даже если мы его уже получили. Хорошо, что такие мнения, если они приведены в начале материала, срабатывают, даже когда они достаточно коротки.

Давайте попробуем проверить эти правила на гипотетическом сценарии. Представьте, что вы узнали, что через два дня будет опубликовано невероятно важное и спорное исследование. В нем содержатся убедительные свидетельства, что фундаментальные генетические различия между белыми и темнокожими приводят, например, к разнице в половом поведении. Это большая новость – о ней нужно написать, но у вас не так много времени.

Трудно рассчитывать, что у вас получится быстро связаться по телефону со Стивеном Пинкером или Эдвардом Уилсоном, но, возможно, они вам и ни к чему. Если вы пишете для региональной или корпоративной аудитории (в газете на юге страны или в издании для соцработников), попробуйте привлечь к материалу того, кто сможет взглянуть на научный материал с точки зрения реального мира. Это не означает, что соцработник в вашей статье будет комментировать научную базу исследования, но он вполне может поговорить о том, как эти выводы можно использовать – во благо или во вред. Такой местный или специализированный угол зрения дает вам два преимущества: в истории появляются кто-то близкий вашим читателям и точка зрения, которая выходит за пределы простой компоновки высказываний разных ученых в споре о том, корректно ли это исследование.

Обращайте внимание вот еще на что: когда ученые рассказывают о каких-то невероятно интересных исследованиях, которые они «планируют опубликовать», почти всегда стоит дождаться по крайней мере того, что статья будет принята к публикации в солидном журнале. Рецензирование – не идеальная система, но оно играет свою роль. Если вы цитируете юриста, который «планирует подать иск в суд», вы пишете об угрозе, а не о юридическом вопросе. Те же правила касаются науки. Говорить не значит сделать.

Быстро написав за два дня текст о генетике, расах и сексуальности, вы все-таки понимаете, что эта тема, как и многие другие в биологии поведения, на самом деле заслуживает куда большего объема и временных затрат. Но как убедить редактора дать вам возможность глубоко изучить ее в более обширном материале, который не будет при этом посвящен новейшему препарату от рака или другой болезни?

Тут поможет уникальный ракурс. Посмотрите, как Анахад О'Коннор написал о смежной теме – влиянии серотонина на поведение – в статье в New York Times в мае 2004 г. О'Коннор цитирует Элен Фишер, антрополога из Университета Ратгерса и специалиста по биологии любви:

«Мы знаем, что существуют реальные сексуальные проблемы, связанные с лекарствами, усиливающими действие серотонина, например с антидепрессантами, – говорит Фишер. – Но когда вы наносите вред сексуальным желаниям и возбуждению человека, вы также ставите под угрозу его способность влюбляться и любить».