Полезное прошлое. История в сталинском СССР

Когда Петр Великий, имея дело с более развитыми странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления обороны страны, то это была своеобразная попытка выскочить из рамок отсталости.

Таким образом, апеллируя к образу Петра, Сталин обосновывал необходимость форсированной индустриализации и строительства мощного военно-промышленного комплекса.

В 1931 году в беседе с немецким писателем Э. Людвигом Сталин отказался проводить параллели между собой и Петром, но похвалил того за укрепление национального государства, правда, подчеркнув его классовую сущность.

Главным творцом «сталинского» Петра I стал писатель Алексей Толстой. Стоит отметить, что петровская тема интересовала писателя давно. В 1918 году вышел его рассказ «День Петра», в котором были описаны будни царя. Толстой показал его одиноким и малопривлекательным человеком. В тексте отчетливо прослеживалась мысль об обреченности «дела Петра». Профессиональные историки встретили произведение в штыки. Резкая критика прозвучала со стороны академика С. Ф. Платонова, который увидел в рассказе пренебрежение достижениями исторической науки. В изображении Толстого преобразователь превратился в «грубую, пасквильную карикатуру», «грязного и больного пьяницу, лишенного всякого смысла и чуждого всяких приличий».

Затем Толстой эмигрировал и вернулся в СССР в 1923 году. В конце 1920‐х годов, уже заняв прочное место в элите советской литературы, он начал работать над романом «Петр Первый». В нем царь предстал волевым правителем, который «ломает» косность традиции и ведет Россию к величию. Одновременно Толстой работал над пьесой «На дыбе», также посвященной Петру (из‐за «идеологических ошибок» Толстому пришлось несколько раз ее переделывать). В его произведениях, помимо государственнического пафоса, присутствовали идеи необходимости борьбы с внутренними врагами и недвусмысленные намеки на стремление внешнеполитических врагов государства вставить палки в колеса прогрессивному царю.

По роману «Петр I» был поставлен фильм (режиссер Владимир Петров). Первая серия вышла в 1937 году, вторая – в 1938-м. В условиях Большого террора образ царя, раскрывающего заговор собственного сына против его дела, получил новое освещение. Известно, что в первоначальном сценарии этой теме не уделялось большого внимания, но в переработанной в 1937 году версии царевич Алексей предстал настоящим государственным изменником. Отрабатывался и оборонный заказ: картина была полна батальных сцен, воспевающих славу русского оружия. В 1941 году фильм был удостоен Сталинской премии.

Именно в сталинское время были сформулированы особые версии мифа об Иване Грозном и о Петре I. Пропаганда подхватила образы великих правителей, борющихся с изменниками во имя величия страны. Их крутые меры объяснялись и оправдывались стоявшими перед правителями грандиозными историческими задачами. Особенностью сталинского мифа стало не столько то, что признавалась прогрессивная роль обоих царей (такое мнение присутствует и в дореволюционной историографии), сколько оправдание и даже культивирование методов, которыми проводилась их политика: террора, подавления инакомыслия, представления о том, что цель оправдывает средства. Пропаганда выстраивала четкую линию главных исторических деятелей страны: Иван Грозный – Петр Великий – Ленин – Сталин.

СТАЛИНСКАЯ ЮБИЛЕЕМАНИЯ

Революционной эпохе 1920‐х годов было не чуждо внимание к круглым историческим датам. Любая политическая сила стремится легитимировать себя при помощи мемориализации значимых для нее событий. Исторические юбилеи традиционно рассматриваются в качестве важнейшего инструмента утверждения актуального для политиков образа прошлого. Массированная подача идеологических установок при помощи всевозможных мероприятий, публикаций, лозунгов, СМИ и т. д. делает людей всех социальных страт так или иначе восприимчивыми к юбилейным торжествам и заложенным в них смыслам. Советская власть активно пользовалась коммеморациями как для решения конкретных пропагандистских задач, так и для главной цели – формирования нового советского человека.

Уже в послевоенное время завершается «консервативный» поворот советской внутренней политики. На первый план выдвигается идеология «советского патриотизма» (СССР – первое социалистическое государство, которое нужно защищать от внешних и внутренних врагов), «дружбы народов» (русский народ объявлялся «старшим братом» и «первым среди равных») и т. д. К истории обращаются в поисках позитивного примера для настоящего.