Полгода — и вся жизнь

«Ты не можешь» — это означало, что Камилла хочет, чтобы ей помог кто-то другой. Девочка загрустила и попробовала найти утешение, занявшись каким-нибудь делом. Из всех углов она собрала в одну кучу всякий хлам: старые, ненужные вещи. Она составила их в один ряд. Потом ей пришла мысль порадовать Камиллу. Она нашла деревянное блюдо, расписанное по краю цветами. У него был веселый симпатичный вид. Рената отложила его в сторону и продолжила свои поиски дальше. Так она добралась до комнаты украинцев. Она знала, что сейчас все в поле, и из любопытства зашла туда. Комната была не проветрена, кровати не убраны, рабочая одежда лежала на полу, она нашла в куче сваленных друг на друга инструментов банку красной краски и кисточку. У Ренаты возникла чудесная, счастливая идея раскрасить блюдо краской. Тогда она понравится Камилле. Она потащила банку во двор.

— Откуда это у тебя? — удивилась Грета Ахтерер, увидев Ренату около сарая с кисточкой в руках. Рената сказала ей. Крестьянка удивилась. Она не припомнила, чтобы они когда-то что-нибудь красили этой краской. Ее муж тоже не помнил.

* * *

В этот же день лесник заметил на деревьях красные стрелки, которые вели прямо к тому месту, где Ганс Ахтерер и украинцы спрятали станки. Стрелки нельзя было не заметить. Они ярко блестели на солнце, как бы приглашая следовать за ними. Расстояние между деревьями с ярко-красными отметинами было таким малым, что сбиться с пути было просто невозможно. Так лесник пришел к глубокой яме недалеко от дороги. В ней стояли, выкрашенные той же краской, станки. Два неизвестных красных чудовища, непонятно как здесь очутившиеся. Лесник побежал назад и заявил о находке бургомистру.

Новость о красных чудищах, найденных в лесу, мгновенно распространилась по деревне. Ганс Ахтерер, услышав ее, сразу понял, что случилось.

Вечером он привел в порядок все свои дела, обсудил с женой важнейшие проблемы. Она была, как всегда, сдержанна и внешне спокойна. Он не услышал от нее ни одного упрека. Как он и опасался, украинцы не вернулись вечером с поля. Вместе с ними из их комнаты исчезло и их небогатое имущество.

Побег украинцев Ганс Ахтерер воспринял очень тяжело. Он не винил их в своих трудностях. Он сказал себе, что сам должен ответить за их поведение и за дальнейшую судьбу. Они наверняка скрываются в лесах, и на их поиски уйдет несколько дней. Через некоторое время их схватят и будут допрашивать. Вряд ли из их запинающихся ответов можно будет составить сколько-нибудь ясную картину. Наверняка узнают лишь о том, где они работали и для кого выполняли запрещенную работу. Что с ними будет дальше, Гансу трудно было представить.

«Значит, они мне все же не доверяли, — думал Ганс Ахтерер. — Если бы они вернулись, я смог бы защитить их. Но на это они не рассчитывают. Что же я в них не понял?»

Разговор с бургомистром, состоявшийся поздно вечером, показал Гансу, что он правильно оценил ситуацию. Подозрительным это дело было не столько из-за станков, сколько из-за похожей на спектакль истории их находки. За всем этим стоит больше чем только укрывательство народнохозяйственного имущества. Все указывает на тайные махинации врагов народа, которые устроили эту провокацию или из-за внутренних распрей, или хотели таким способом отвлечь внимание от других своих акций. Так говорил бургомистр, который очень гордился необычными для себя, но трезвыми и ясными рассуждениями.

Откуда у Ганса Ахтерера эти станки? От словенского дельца, имя которого он забыл. Он взял их на хранение из любезности, на очень короткое время. Почему он вывез их? Потому что ему нужен был амбар, потому что он почувствовал, что с этими станками не все в порядке. А он не знает, кто нарисовал эти стрелки, покрасил машины в красный цвет и таким образом выдал тайник? «Нет, — ответил Ганс Ахтерер, — я не могу этого объяснить».

Бургомистр сказал, что, к сожалению, должен доложить об этом случае в гестапо. Кроме того, к нему уже давно поступают сведения о подозрительном поведении Ганса Ахтерера. «Значит, бургомистр исполнит свой долг», — подумал Ганс Ахтерер.

Домой он шел уже ночью. За эту короткую дорогу до дома он понял, что все имеет свою цену и за все приходится платить. Конец войны отмечен абсурдными, нелепыми событиями. Ганс Ахтерер был убежден, что доживет до этого конца.

На следующий день в их доме произвели обыск. Семь мужчин перевернули все вверх дном. Они исполняли свою работу тщательно, серьезно и молчаливо. Жильцам приказали оставаться на месте. Рената и младшие дети Ахтереров испуганно притаились в углу комнаты. Петер с белыми от страха губами не спускал с мужчин глаз. Ганс Ахтерер, когда требовалось, давал необходимые справки. Его жена гладила белье. Камилла сидела на подоконнике и смотрела в сторону монастыря.

Они почти ничего не нашли, изъяли только счета и всю религиозную литературу. Под конец было обнаружено множество маленьких, перевязанных шнурками пакетиков с украшениями Ирены Бухэбнер. Такой способ хранения показался им подозрительным, и они забрали их с собой.