Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века: историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

Наплыв добровольцев в польские отряды под конец 1918 года позволил начать в январе 1919 г. формирование 5 польской стрелковой дивизии, хотя изначально планировалась организация корпуса, состоящего из двух дивизий, запасной бригады, а также корпусных подотрядов, в том числе лётного отряда. Эти планы основывались на расчетах на большой мобилизационный потенциал: по разным оценкам на территории, контролируемой антибольшевистскими силами, должно было находиться около 12–16 тыс. поляков: бывших солдат царской армии или польских корпусов в России, а также призывников сибирской польской диаспоры, которых можно бы было мобилизовать⁶ – а также 22 425 польских пленных, служивших ранее в австро-венгерской и немецкой армиях [47; 48]. Польские (и французские) военные власти рассчитывали на то, что призывной потенциал на данной территории достиг бы в случае мобилизации 30 000 – 40 000 новобранцев [42, Pismo kpt. Wolikowskiego do gen. Hallera z 19 stycznia 1919 r.; 49, Pismo Wydziału Wojskowego KNP do francuskiego Ministerstwa Wojny z 4 września 1918 r.]. Эти нереализованные планы стали причиной конфликтной ситуации, спровоцированной структурой командования. В Сибири функционировало Командование Войска Польского в Восточной России и в Сибири, во главе которого стоял Валериан Чума, повышенный вскоре до полковника. В то время как командиром дивизии стал получивший чуть ранее звание полковника Казимир Румша, бывший с 1909 года офицером российской армии. Во время Первой мировой войны Румша был награжден несколькими российскими наградами за отвагу и командование, дошел до звания подполковника и заместителя командира полка. В декабре 1917 г. он был назначен командиром батальона 1-й польской стрелковой дивизии 1-го польского корпуса. После капитуляции 1-го корпуса немцам он перебрался на Урал, где участвовал в сражениях против большевиков. В Сибири он окончил Академию Генерального штаба, благодаря чему имел хорошие отношения с влиятельными офицерами армии адмирала Александра Колчака [50, с. 39, 141; 51, с. 576–582]⁷. Существование двух штабов, которые de facto руководили только одной дивизией ослабило единство армии. Каждое из командований имело особую идеологию и политическое направление. По мере роста численности польских войск (к концу апреля 1919 г. польские отряды насчитывали более 720 офицеров и 10100 солдат) среди польского офицерского состава стало все сильнее обозначаться расслоение. Около 70 % офицеров служили в австро-венгерской армии. Около 3,5 % (24) ранее были в польских легионах Пилсудского [24, Warunki w jakich powstał i został zorganizowany 1 Pułk Ułanów przy 5 Dywizji Syberyjskiej gen. Hallera, с. 2], а около 15 % – в польских корпусах в России (чаще всего в 1-м польском корпусе). При этом 10 % офицерского состава пришло непосредственно из российской армии⁸. Нехватка высших офицерских кадров привела к том, что эти люди часто занимали высокое положение и исполняли важные функции в польской армии в Сибири. Например, после прибытия в Бугуруслан, было начато создание структуры Командование польских войск на Востоке России и в Сибири. Назначенный на должность начальника штаба польских войск подкапитан Ромуальд Воликовский (офицер корпуса генерала Довбор-Мусницкого) созвал свой штаб, который изначально состоял из семи отделов:

– отдел формирований – подполковник Казимеж Румша (ранее был в российской армии), вскоре его заменил подкапитан Стефан Жичиньский (ранее был в австро-венгерской армии);

– отдел мобилизации – подкапитан Ян Чапло (офицер корпуса генерала Довбор-Мусницкого);

– инспекционный отдел – Соболевский, позже его сменил подпоручик Ян Возницкий (из российской армии);

– инженерный отдел – капитан Антоний Калиновский (из российской армии);

– артиллерийский отдел – капитан Людвиг Юркевич, а с начала ноября – полковник Кароль Скиргелло-Яцевич (из российской армии);

– отдел снабжения – подпоручик Тадеуш Дембский (из российской армии);

– санитарный отдел – доктор Бронислав Беренс.