Полярная звезда

Я вернулась в настоящее и увидела перед собой Графа. По – прежнему печального и невозмутимого, в своей классической манере.

– Давайте сделаем так.

Раздался щелчок, и помещение озарил яркий свет, едва не лишивший меня моих прекрасных глаз.

– Ааа, боже, предупреждать же надо! – Зажмурилась я от неожиданности, закрыв лицо руками.

Помещение не представляло из себя ничего особенного – конус, каменные стены. На этом фоне Граф выглядел ангелом. В темном одеянии.

– Ох, Граф, хотите честно? Я скучала, можете даже рассказать ваши бредни, только не оставляйте меня.

– Простите, Анна. – Граф отвернулся. – Я скоро вас покину. Пришел сообщить, что завтра вас отвезут в некое место. Вы окажетесь на свободе, ненадолго. А сегодня ночью, – он выдержал паузу. – Вы сможете оказаться рядом с любимым. Если он этого захочет.

– Кирил?! – Встрепенулась я. – Где он?! Он здесь?! Где?!

– Анна. – Граф повернулся и присел передо мной. – Знайте: то, что ищете вы и ваши друзья – очень опасно.

– Что…? О чем вы? – Крикнула я, но Граф уже растворился в воздухе. Вновь запустив руку за ухо, я обнаружила там монету. Что-то похожее на 30 сребреников.

Измена?

***

Мы ехали по Северным кварталам, куда уже приходила русская действительность. С центра культуры, где обычно собиралась местная молодежь, снимали вывеску, судя по заколоченным окнам, здание готовили к сносу. Но, знаете, это было не самое печальное.

Из города уходила, точнее, ее убирали, другая ментальность. Любовь к чистоте и порядку. Неповторимая атмосфера Севера, тягучая, расслабляющая, которую мы так любили, уходила в прошлое. Через пару месяцев на этом месте появится торговый центр, и Инкери превратится в самый простой, провинциальный русский город.

Мне вдруг стало интересно, в какой же момент мы свернули не туда? Почему я, русский парень, не хочу, чтобы мой город становился русским? А я не хотел, правда. Я мечтал, что бы Инкери остался таким, какой он есть, с его чистыми улицами и красивыми домами. Да, ему, определенно, не доставало яркости, но я бы с удовольствием продолжал смотреть на белый мрамор, чем на одинаковые магазины и разбитые дороги.

Наверное, мы выросли здесь, и поэтому нам были дороги наш уют и аккуратность. Те, кто всю жизнь живет среди развалин и серости, не знает о существовании чего- то яркого. А кому – это и это уныние дорого – из него и не пытаются вырваться.

***

«Додж» резко остановился в переулке, мы едва не вылетели в лобовое стекло. Водителя это нисколько не смутило, более того, мне казалось, что она, в принципе, забыла о нашем существовании.

– Какая забавная машина. – Хихикнула Лара. «Neon» со своими овальными фарами действительно впечатлял – красный цвет только добавлял ему антуража.

Незнакомка направилась к двери с вывеской «Karuselli» – кажется, это была книжная лавка. Приглашения не последовало – хлопнувшая дверь едва не огрела меня по носу.

– Ха – ха, думал, в сказку попал? – Ехидно рассмеялась Лара. – Давай! Вперед. Только без песни.

***

«Karuselli» действительно был книжной лавкой, только не совсем обычной. Посередине зала молодой человек держал на груди книгу, кажется, это была «Воспоминания моих грустных шлюх», Габриеля Гарсии Маркеса. На литературном шедевре комфортно устроились четыре шота – судя по цвету и распространившемуся запаху – B-52. Голову бармена украшала вязаная шапка, кроме нее и темных джинс остальная одежда на нем отсутствовала. Под громкое звучание финского регги и крики собравшихся девушек, молодой человек, в позе «лимба», филигранно осушил три шота, когда наша знакомая завершила его представление – заключительный B-52 растворился в ней без всяких усилий.

– Вива Маркес! – Крикнула она.

– Вива Неруда! – Дружно взревела компания, а бармен, отложив книгу в сторону, удивленно и радостно крикнул по-фински:

– Парма! Что ты здесь делаешь, чертова кукла?

– О, Йормо, нужно помочь вот этим неудачникам. Пусть они поживут тут пару дней.

– Конечно, без проблем, но не больше, ты знаешь правила. – С улыбкой щелкнул бармен незнакомке по носу. – Твои друзья хотят выпить?

– Да, это было бы полезно. – Сказала девушка.

Йормо снял трубку стационарного телефона, нажал две кнопки, и из кранов полился свежий алкоголь. Я оглядел зал книжной лавки. Складывалось ощущение, что здесь все готово к возможному побегу – замаскированные люки под деревянными столиками, еще три кнопки на трубке телефона – явно механизм действия эвакуационных выходов. Неужели «Karuselli» был так опасен для «Черной Орхидеи»? Даже огромное граффити в виде Эйнштейна явно служило выходом – все в лавке было предусмотрено к бегству.

– Мохито. Для начала. – Йормо протянула нам два стакана, а девушке – связку ключей. – Два дня, Парма.

– Йормо, я не подведу. – Незнакомка зашла за стойку бара и едва заметно пнула стул. В абсолютно глухой, кирпичной стене, в самом низу, открылся люк – такой узкий, что в него мог протиснуться разве что ребенок. Однако, наша новая знакомая, в позе «лимба», легко прошла через отверстие.

– Я долго вас ждать буду?

***