Полярная звезда

– А как?! Кирилл, я все понимаю, людям бывает реально плохо, но это жизнь, какой бы она не была. Бывают разные моменты, но пить таблетки, чтобы все забыть – это полный бред, это как алкоголем горе запивать – помогает, но ненадолго. И вообще. Представь себе такой поворот. С твоими воспоминаниями из тебя уходят люди, которых ты любил, и ладно, если это девушка, а если нет? Ладно, если это близкий друг, а если нет? А если это мама, Кирилл…?

Или сестра…?

На город опустились осадки, и, кажется, надолго. Дожди здесь явление продолжительное, особенно апрельские – самые холодные, резкие и пронизывающие.

– Так – то если подумать, мы хотим забыть не сам факт потери, а те страдания, которые она нам принесла. – Нарушила молчание Лариса. – Они больнее всего. Мы с отцом хоронили маму. Эти воспоминания даже «Komero» не смог выбить, потому что я не хотела. Знаешь, веселого мало, но я понимала, что вместе с болью уйдет память о маме, а я этого не хочу.

– Что.… Произошло?

– Все просто – пневмония. Отец тогда рыдал возле гроба, а я стояла в шоке и слова сказать не могла. У нас разные моменты были, но я всегда ценила, и сейчас ценю, что он не пошел с другими, Кирилл. Он живет с этой болью, а мог бы легко избавиться от нее. Ему память дорога, а не собственное благополучие.

– Человек жив, пока мы его помним. Банальна истина. – Сказал я.

– К сожалению, не все эту истину понимают. Люди умные, пока их эти беды не касаются. Пойдем. Наш выход.

***

Я оглянулся – мой взгляд упал возвышающийся монумент строения ДНК – грандиозный памятник генетике. Его монументальность действительно отражала мощь и величие науки – это говорила о тех идеалах, которые превозносила в массы «Черная Орхидея». А мы сейчас находились в самом центральном квадрате ее владений.

– Круто, да? – Лариса натянула капюшон и подняла голову к вершине памятника. – В Северных кварталах за три года построили два магазина и три бизнес – центра, а здесь – пять учебных заведений – четыре училища и один университет. – Она шмыгнула носом и поежилась от холода.

– Ну, вот и скажи потом, что «Орхидея» – злая сила.

– Никто не говорит, что злая. – Сказала Лариса. – Просто тащить туда надо всех, кто хочет, не силой, всех подряд. Вон, дедушка Ленин всех учил – учил, учил – учил, выучил. – Лара хлопнула в ладоши. – А теперь он кто? Правильно. Террорист. Преступник.

– Ну, а как, ты мне скажи, еще надо? Ведь русский человек, он сам учиться не будет, его надо бить, пороть, и после этого он сядет за парту.

– Тихо, тихо. – Лариса огляделась по сторонам. – Я согласна. Кандалы нужны, русскому человеку, наручники. Только «Орхидее» это не поможет. Это все очень круто. – Она махнула рукой. – Только время нынче другое. Не нужны никому люди умные. И ты это прекрасно понимаешь.

Окрестности Южных кварталов чем – то действительно походили на Северную Корею. Слева – одноликие, бледные здания заводов, справа – маленькие частные дома, вперемешку с типичными «панельками» – тоска русских и послефинских изменений. Здесь не было России, но и Финляндии осталось совсем мало. Власть «Черной Орхидеи» окутала район тем самым ДНК, который возвышался на площади Курчатова – центральной во всем Южном квартале.

Мы знали, что нас не тронут – максимум – отправят в «Склеп», туда, где в итоге и судьба нам быть, рано или поздно. Мы пришли сюда за другим – у моего друга появилась идея узнать подробнее о событии в «Панамере» – оно вызывало у нас некоторые сомнения.

– Как в Союз попал. – Кивнула Лара на группу людей, разминающихся недалеко от центрального атом – бара.

– Плохо, что ли? – Улыбнулся я, открывая дверь. – Зарядка у людей. О, спорт, ты – жизнь!

– Иди уже. Спортсмен, блин.

***

Что такое атом – бар? Это такая научная тусовка, в которой собираются все, кому интересна наука или наскучило в обычных заведениях. Кухня в атом – баре, конечно же, молекулярная, конечно же, тот самый ДНК посередине зала, только теперь с неоновой подсветкой. Столы в форме перевернутой пирамиды, на каждом стуле – модель строения атома.

– Фух. – Почесала затылок Лара. – Я, так понимаю, гуманитариям тут не место.

– Да, Бродского здесь не видали.

– А вот это вы зря. – К нам подошел парень с коктейлем сине – белого оттенка. – Между прочим, образованный человек образован во всем. Я – Леша. Алексей Эдуардович. Можно просто – Бах.

– Очень оригинально, а почему Бах? – Спросила Лара.

– Да все просто, музыку люблю. Присядем.

***

– Ой, как классно тут у вас – Воскликнула Лара, когда мы уселись за столик. Помимо нас троих в атом – баре осталась девушка и пожилой мужчина. Даму я, кажется, где – то видел.

– А вы в первый раз? То – то я смотрю, раньше вас не видел. Да, тут здорово. Обычно здесь проходят научные поединки, более объемные тусовки – в «Панамере», как завтра.

Мы переглянулись.

– Можно вас? – Подозвала бармена Лариса. – Нам самый крепкий алкогольный коктейль. – Шепнула она. – Вот. А что же в «Панамере»?

– А там завтра презентация, этого, как его…

– «Komero». – Подсказал я.