Полярный конвой. Пушки острова Наварон

— Ага. Летную. Все десять десятых над целью, – с горечью сказал Торренс. – А нам пришлось снизиться до полутора тысяч метров. . Да и какая разница! Нам все равно пришлось бы снизиться до трех тысяч метров над уровнем моря, а потом снова набирать высоту: утес целиком закрывает объект. С таким же успехом можно бросать им листовки с призывом самим взорвать эти проклятые пушки. На узком секторе немцы сконцентрировали чуть ли не половину всех зениток Европы, а полоска эта – единственный удобный подход к цели. Расса и Конноре срезали раньше. Они и не отбомбились.

— Знаю, знаю, – сочувственно кивнул полковник, – мы их слышали. Радиосвязь была хорошей. Маклвина сбили севернее Элекса?

— Да. Но за него не волнуйтесь. Его старая этажерка еще качалась на волнах, когда мы летели обратно, а сам он сидел в надувной лодке. С ним все в порядке, – повторил

Торренс.

Дженсен взглянул через стол на плотного австралийца и едва заметно улыбнулся.

— Только один вопрос, командир. Как я понимаю, вам не хотелось бы вернуться туда еще раз?

— Уж это верно, черт возьми! – прорычал Торренс.

— Почему?

Торренса прорвало:

— Потому что я не сторонник самоубийства. Потому что я не хочу зря жертвовать жизнью хороших парней. Потому что я не Бог и не могу творить чудеса.

— Итак, вы утверждаете, что это невозможно? –

настойчиво переспросил Дженсен. – Это чрезвычайно важно.

— Моя жизнь для меня тоже немаловажна. И жизнь моего экипажа. Сэр, это невозможно. По крайней мере для нас. – Он провел рукой по усталому лицу. – Может быть, с ним справится «летающая крепость» «дорнье» с новыми радиоуправляемыми глайд-бомбами... Не знаю. Зато я знаю, что наши бомбы для них все равно что снежки. Нет, –

с горечью заметил он, – ничего не получится. Разве начинить взрывчаткой самолет типа «москит» и пустить тараном прямо в отверстие пещеры, где установлены эти пушки? Может быть, так...

— Спасибо, командир. Благодарю вас и ваш экипаж, –

Дженсен встал. – Уверен, что вы сделали все от вас зависящее. Жаль, что не удалось... Итак, полковник?

— Можете быть свободны, Торренс, – сказал полковник и, когда тот вышел, провел Дженсена и Меллори через боковую дверь в свой кабинет. – Вот так-то, джентльмены.

– Он взломал сургуч на бутылке талискера, принес несколько рюмок. – У Билла Торренса лучшая, самая опытная эскадрилья в Африке. Он бомбил нефтяные районы Плоешти. Как орешки раскалывал. Только Билл Торренс мог осуществить сегодняшнюю операцию. И если он говорит «невозможно», задание действительно невыполнимо, поверьте мне, Дженсен.

— Я и раньше знал об этом. – Дженсен хмуро уставился на янтарь рюмки в своей руке. – Но не наверняка. Жаль, что дюжине человек пришлось заплатить жизнями за доказательство моей правоты. . Остается единственный вариант. .

только один...

— Только один, – повторил полковник и поднял рюмку. –

Выпьем за удачу острова Ксерос.

— За удачу Ксероса, – отозвался Дженсен. Лицо его оставалось суровым.

— Послушайте, – взмолился Меллори, – я ничего не понимаю. Быть может, вы потрудитесь объяснить мне...

— Ксерос, – прервал его Дженсен, – та ремарка, после которой ваш выход. Весь мир – театр, малыш. . Ну и так далее. Сейчас наступил твой черед появиться на сцене и принять участие в этой маленькой комедии, – улыбка

Дженсена была безрадостна. – Вы пропустили первые два акта, но не расстраивайтесь. Вам предстоит быть главным героем действия, хотите вы этого или нет. Итак, Ксерос.

Акт третий, сцена первая. Появляется капитан Кейт Меллори.

Дженсен вел тяжёлый штабной «хамбер» с уверенностью и умением, которые отличали все его дела.

Меллори склонился над развернутой на коленях крупномасштабной адмиралтейской картой южной части

Эгейского моря, освещая ее тусклым лучом карманного фонарика. Он внимательно изучал испещренные красными квадратиками районы Спардеса и северных Додеканозов.

Потом выпрямился, передернул плечами – даже в Египте в ноябре прохладно ночами – и взглянул на Дженсена.

— Кажется, я уже разобрался, сэр.

— Отлично, – Дженсен смотрел вперед на серую ленту пыльной дороги. Она извивалась в белых лучах фар. –

Отлично, – повторил он. – А теперь представьте, что вы уже в порту Наварон, на берегу овального заливчика в северной оконечности острова. Скажите, что вы увидели бы оттуда?

Меллори улыбнулся.

— Примерно в четырех милях к востоку я увидел бы турецкий берег, косо уходящий к северо-западу, к точке, что севернее Наварона. И еще – крутой утес, ближе к востоку. А прямо за утесом, милях в шестнадцати севернее, –

мыс Демирки. Не так ли? Кроме того, на одной линии с ним я увидел бы остров Ксерос. Милях в шести западнее –

остров Мейдос, первый из Лерадского архипелага, протянувшегося миль на пятьдесят к северо-востоку.

— На шестьдесят, – кивнул Дженсен. – У тебя неплохой глаз, малыш. У тебя достаточно смелости и опыта. – Он с минуту помолчал. – А надеюсь я на то, что тебе чертовски повезет. Одному Богу известно, как тебе необходимо везение.

Меллори ожидал продолжения, но Дженсен словно ушел в размышления. Только шуршание шин да приглушенный рокот сильного мотора нарушали ночную тишину.