Полярный конвой. Пушки острова Наварон

раздраженно прошептал он. – Последний час я только и делал, что воображал всякую чертовщину. – Он отбросил назад капюшон, чтобы лучше слышать, вытянулся вперед и через секунду снова склонился к Меллори. – Как бы там ни было, я уверен, что слышу что-то.

— Пойдем посмотрим, что там такое, – Меллори снова был на ногах. – Думаю, что ты ошибаешься. Это не могут быть егеря. Они наполовину влезли на Костос, когда мы их видели в последний раз. Такие хижины используются пастухами только в летние месяцы. – Он спустил предохранитель кольта 45-го калибра и медленно, полусогнувшись, двинулся вперед, к ближней стене хижины. Миллер шел рядом.

Они прижались к тонкой, обшитой толем стене и замерли. Через несколько секунд Меллори успокоился.

— В доме никого. Если там кто-то и есть, то ведет себя невероятно тихо, а так не бывает. Ты иди сюда, а я пойду тебе навстречу. У двери остановись. Она со стороны долины. Подальше обходи углы. Это никогда не подводит, если вдруг наткнешься на засаду.

Через минуту они были внутри хижины. Плотно прикрыли дверь. Прикрывая луч фонаря рукой, Меллори проверил все закоулки ветхого строения. Хижина совершенно пуста. Земляной пол, грубый деревянный топчан, развалившаяся плита и ржавый фонарь «летучая мышь» на ней.

Вот и все. Ни стола, ни стула, ни трубы, ни даже окна.

Меллори прошел к плите, поднял фонарь, поболтал им в воздухе.

— Им уже много недель не пользовались, но керосин залит полностью. Очень полезен в нашей чертовой ловушке, если мы теперь вообще ее отыщем. . – Он замер, будто врос в пол. Прислушался. Глаза уставились в пустоту, голова слегка склонилась набок. Мягко, очень бережно он опустил лампу и спокойно прошел к Миллеру. –

Напомни, чтобы я извинился перед тобой, – пробормотал он. – Нас здесь целая группа. Дай мне твою пушку и продолжай говорить.

— Снова этот Кастельроссо, – громко пожаловался

Миллер. Он и бровью не повел. – Это ужасно скучно. Китаец, бьюсь об заклад, на этот раз обязательно китаец. –

Теперь он говорил сам с собой.

С автоматическим пистолетом у пояса Меллори бесшумно отошел от хижины фута на четыре и двинулся в обход. Он обогнул два угла и подошел к третьему, когда краем глаза заметил сзади неясную тень человека, метнувшегося к нему от земли с вытянутой вперед рукой.

Меллори отскочил в сторону, ловко повернулся и с ходу нанес кулаком яростный удар в живот нападавшего. С болезненным стоном, перегнувшись пополам, нападавший бездыханно рухнул на землю. Меллори перебросил пистолет в правую руку и, не мигая, уставился на распростертое тело, на примитивную деревянную дубинку, зажатую рукой в перчатке, на холщовую котомку за спиной.

Он держал упавшего на мушке и ждал. Слишком это было легко, слишком подозрительно. Прошло полминуты, а тело на земле все не двигалось. Меллори коротко шагнул вперед и довольно сильно ударил лежащего по колену. Этот старый прием никогда, как он помнил, не подводил. Боль была короткой и резкой, но – ни звука, ни движения.

Меллори быстро нагнулся, свободной рукой ухватил наплечные лямки котомки, выпрямился и направился к двери хижины, полунеся, полуволоча по земле пойманного. Тот почти ничего не весил. «Даже на Крите пропорционально, конечно, не стоят такие крупные гарнизоны.

Здесь, должно быть, намного меньше остается пищи для островитян, – огорченно думал Меллори. – Видать, и вправду слишком мало». Он пожалел, что ударил так сильно.

Миллер встретил его у раскрытой двери. Молча нагнулся, подхватил человека за щиколотки и помог

Меллори швырнуть его на топчан в дальнем углу хижины.

— Неплохо, начальник, – похвалил он. – Я ничего не слышал. Кто здесь чемпион-тяжеловес?

— Не имею понятия, – Меллори покачал головой. –

Кожа да кости, одни кожа да кости. Закрой дверь, Дасти, и поглядим, что мы тут выловили.

ГЛАВА 8

Вторник.

19.00–00.15

Маленький человечек зашевелился, застонал и кое-как сел. Меллори поддержал его за плечо, тот тряс головой, судорожно глотал, зажмурив глаза, и с трудом пытался прийти в себя – избавиться от гула в голове и радужных кругов перед глазами. Наконец он медленно поднял голову и в слабом отсвете зажженного фонаря оглядел сначала

Меллори, потом Миллера и опять Меллори. Смуглые щеки его приобрели нормальный цвет, тяжелые темные усы возмущенно ощетинились, а глаза потемнели от гнева.

Человечек рывком сбросил руку Меллори со своего плеча.

— Кто вы? – спросил он на чистом, почти без акцента, английском языке.

— Извините, но чем меньше вы узнаете, тем лучше, –

улыбнулся Меллори, стараясь не особенно обидеть человечка. – Это будет лучше для вас же. Как вы себя чувствуете?

Человечек осторожно растер солнечное сплетение и с болезненной гримасой согнул ногу в колене.

— Крепко вы меня двинули.

— Пришлось. – Меллори пошарил рукой позади себя и достал отобранную у человечка дубинку. – Вы ведь пытались огреть меня вот этой штукой. Что же вы хотели?

Чтобы я снял шапку и подставил голову, дабы получить удар посильнее?

— Вы меня развеселили. – Он снова согнул колено и с враждебной подозрительностью глянул на Меллори. – У

меня болит колено, – обвиняюще заявил он.