Полярный круг. Выпуск 2

Вопрос, который возникает сразу же по прочтении этого сообщения, естествен: откуда и какими путями получил нюрнбергский врач Иероним Мюнцер столь важные и точные сведения об открытии русскими Груманта, сделанном незадолго до написания письма? Историкам ответить на этот вопрос нетрудно.

В последней четверти XV в. Русь имела прямые и непосредственные торговые, политические и дипломатические связи с немецкими городами, в частности с родиной И. Мюнцера - Нюрнбергом. Известно, что в Москве с дипломатической миссией побывал германский посол Николай Попель. Он прибыл в Россию в 1486 г. и через три года уехал назад, не добившись заключения династического брака и подписания союзного договора против турок и поляков, на котором настаивал император Фридрих III. И, несмотря на неудачу миссии, между империей Габсбургов и великим князем Московским Иваном III установились постоянные дипломатические сношения: с 1489 г. стороны ежегодно обменивались посольствами. В эти же годы в Москву прибыло несколько немецких мастеров горного дела и русские стали частыми гостями Нюрнберга. В 1491 г. римский император Максимилиан I торжественно принимал в Нюрнберге русского посла дьяка Василия Кулешина. Знатный гражданин Нюрнберга Иероним Мюнцер и его друг Мартин Бехайм были знакомы с русскими послами и могли получить из первых рук сведения о русских открытиях в Арктике.

В письме Мюнцера сообщалось не только об открытии Шпицбергена, но и об основании там первого русского поселения. А это многое означает, так как два крупнейших географа Западной Европы - Иероним Мюнцер и Мартин Бехайм, связанные с дипломатическими и политическими кругами Европы того времени, засвидетельствовали на самом высоком уровне одно из величайших открытий того времени - открытие русскими Шпицбергена - Груманта.

Вторая библиотечная находка также связана с Данией, точнее, с датским королевским двором, который в начале XVI в. возобновил, хотя и безуспешно, поиски морских путей в Гренландию. Это два письма датского адмирала Северина Норби из города Вильда (Литва) в Вену, где при дворе римского императора Фердинанда проживал изгнанный из Дании король Христиан И. Одно письмо написано 20 июня 1528 г., другое - через четыре дня. Они были опубликованы в Дании еще в XIX в., но по вопросу о Гренландии исследователи привлекли их совсем недавно. Возможно, причиной этого стала сложная форма письма, составленного на нижнесреднесаксонском наречии и подчас в довольно туманной форме. Прочесть их удалось только после привлечения крупных специалистов древненемецкого языка при содействии Академии наук Германской Демократической Республики.

Автор писем - Северин Норби - известный в XVI в. датский флотово-дец, ярый сторонник свергнутого короля Христиана II. Известно, что в 1515 г. он командовал датским флотом в Исландии, а с 1520 г. по приказу короля приступил к подготовке экспедиции в Гренландию. В 1526 г. он направился в Россию на яхтах и судах, желая подыскать опытного кормщика из русских и получить точные сведения о Гренландии. Однако все предприятие Норби закончилось неудачей. Уличенный в каких-то недозволенных торговых махинациях, связанных со Швецией и Любеком, он потерял свой флот, конфискованный по распоряжению русских властей, стоимостью, по его же оценке, в одну тысячу гульденов. Затем за явный шпионаж он был препровожден через литовско-русскую границу, откуда прибыл, потеряв все свое имущество, в Вильду. Что касается его экспедиции, с которой он посетил Россию, то она, по всей вероятности, маскировалась под торговую, возможно пиратскую, одну из тех, которые были часты в те годы, когда Дания вела торговлю с Русью.

В первом своем письме Норби сообщает о Гренландии следующее: "Русские захватили датские владения на Севере, о чем я узнал во время посещения пограничных районов, где беседовал с русскими... Богу будет угодно, - продолжал Норби, - когда прибуду к Вашей милости, то расскажу Вашей милости, что великий князь (Василий III.- М. 25.) владеет куском норвежской земли на Грум и Ланде, принадлежащим двум монастырям епископского подчинения, который я, с божьей помощью и по мере моих сил, постараюсь возвратить Вам и Вашей милости детям, ибо я говорил в России с людьми из тех мест, потому и знаю все об этом деле досконально".

Во втором письме Норби останавливается на вопросе о способах вернуть Гренландию датской короне и пишет: "Гренландия и другие земли зависимы от великого князя. Это я знаю также, ибо я разговаривал с людьми из тех мест".