Полиаспектная антропология

Между тем, вышеизложенные ментальные замечания и заключения декларируют о том, что сама феноменология метафизической интуиции представляет собой сложнейшую и тончайшую многостороннюю, многоплановую и многомерную экзистенциальную проблематику. Так совершенно очевидно, что основополагающие трансцендентные и имманентные семантические аспекты присущие самому мистическому инсайту продуцируют непреодолимые трудности, непосредственно связанные с интеллектуальным, риторическим, концептуальным и иным описанием рассудочным субъектом пневматического измерения посредством последнего (инсайта). Соответственно, данный тип гносеологии максимально (если — вообще не абсолютно) препятствует ему (субъекту) осуществить какую-либо его (измерения) дискурсивную (текстуальную и/или фонетическую) фиксацию, артикуляцию и иллюстрацию. Поскольку, необходимо понимать, что любая трансцендентальная и вербальная дескрипция тех или иных апофатических уровней и структур познанных им (субъектом) при помощи метафизической интуиции является весьма утопическим и химерическим процессом. Безусловно, ранее уже неоднократно подчеркивалось, что вообще само трансцендентальное рассмотрение, экзегетирование и описание им (субъектом) духовного модуса посредством самых разнообразных видов эпистемологии, по целому комплексу объективных причин, будет репрезентировать собой предельно отвлеченный и отчужденный ментальный конструкт. Конечно, сами сакральные тексты (священные произведения, мифы, эпосы, саги и т. д.) содержат в себе апофатические, теологические, космогонические, символические, метафорические, аллегорические и иные глубинные, высочайшие и фундаментальные семантические сегменты, подробно, детально, нюансированно, полнообъемно и исчерпывающе иллюстрирующие многоуровневую и многомерную структуру мироздания. Однако вполне понятно, что само описание в них (текстах) метафизических измерений, инстанций и сущностей, находящихся по ту сторону феноменальной реальности, хотя и является по своему смысловому значению весьма пронзительной, умопомрачительной, ошеломляющей, головокружительной и грандиозной поливалентной уникальной и безальтернативной драматургической экспозицией, и тем не менее его (описания) формальная текстуальная экспликация не способна всесторонне и всеобъемлюще передать всю полноту их (метафизических измерений…) подлинной и аутентичной экстериорной и интериорной эссенциальной природы. Безусловно, кристально ясно, что сами протагонисты сакральных текстов, контактируя с апофатическими инстанциями и структурами, испытавали полноценную мистическую интуицию, сопровождающуюся бесконечным спектром гетерогенных духовных и ментальных эпистемологических откровений, а также многообразных психических и соматических чувственно-эмоциональных переживаний. Однако, вполне понятно, что сама концептуальная и вербальная дескрипция их (протагонистов) метафизических инсайтов абсолютно не способна, по целому ряду естественных причин, ни в какой степени и ни в каком виде передать хотя бы бесконечно малую часть обескураживающей нуминозности и эйфорической экзальтации свойственных последним (инсайтам). Поэтому конечно, хотя теоретическое и риторическое описание пневматического измерения, апперцепированного и постигнутого гиперантропологическим субъектом при помощи мистической интуиции, и представляет собой весьма ценный и бесспорно священный информационный субстрат, и тем не менее, несмотря на это, кристально ясно, что оно (описание) является лишь абсолютно одномерным, односторонним, одноуровневым и моновариантным его (измерения) изображением. Кроме того естественно, вполне понятно, что интеллектуальное схватывание и рациональное когитирование вообще представляют собой рафинированные и откровенные трансцендентальные гноселогические типы, позволяющие рассудочному исследователю осуществлять познание апофатических уровней и структур исключительно лишь посредством ментального аппарата и его предельно абстрактного инструментария. Однако, совершенно очевидно, что само текстуальное (и/или фонетическое) рассмотрение, интерпретирование и дескриптирование пневматического измерения максимально корректно, адекватно и разносторонне может продуцироваться лишь при помощи вышеуказанных двух разнородных видов эпистемологии. Таким образом, само инициирование познания и герменевтики его (измерения) экстериорной и интериорной эссенциальной природы, с точки зрения последних (видов), будет являться наиболее органичным и естественным концептуальным развертыванием.