Полигон

— А Славка? — встревожилась Юла. — Что с ним?

— Он занимает рабочее место, — сказал Николай.

— И что?

Орг отвернулся. Ответила Ирина. С сочувствием и пониманием:

— Юль, его придется убрать.

— В смысле?

— В прямом. В самом. Уничтожить.

— Как?!

— Физически.

Юла шагнула к Ночке. На лице — обида, гнев, ярость, в глазах — опять слезы. Гремучая смесь…

— Убрать? Уничтожить? Физически? Да Славка жизнь тебе спас, стерва ты неблагодарная.

У Ирины дернулась щека:

— Помню, — сухо ответило она. — Это я помню хорошо. И хочу спасти ему смерть. Пойми, Слава уже мертв. И правильней будет…

— Заткнись, — Юла сглотнула слезы, — мы не можем! Не можем! Не можем!

— Думаешь, для него лучше остаться… таким?

— Заткнись, говорю! — Юлька уже не всхлипывала — плакала навзрыд. — Шлюха! Периметровская шлюха!

— С-с-сука, — не осталась в долгу Ночка.

— Ну-ка, хватит! Уймитесь! — Денис встал между. Пока эти двое не вцепились друг дружке в волосы, следовало разрулить девчонок. Он не знал, кто из них прав, вернее, кто прав больше, потому что правильные вещи говорили обе. Но выбирать правого будем позже — в более спокойной обстановке.

Выбор сделал Николай. Выбор простой и грубый.

Глухой стук… Аккуратный — чтобы не повредить ненароком компьютер, — точный и сильный удар приклада сбил Славку… то, что было когда-то Славкой.

Мертвый Славка упал на пол вместе с креслом.

* * *

Оторванный от работы оператор неуклюже завозился, попытался встать и снова занять прежнее место. Николай не дал. Орг нажал на спусковой крючок.

Короткая автоматная очередь — в упор — отбросила Ткача назад. Вялым, ленивым фонтанчиком брызнула красноватая слизь. Не кровь, нет — какая там у мертвецов кровь — сгустки сукровицы и бальзамирующей гадости. Поврежденный глушитель трофейного «Вурдалака» не гасил звук выстрелов, и сухое эхо отправилось на долгую прогулку по необъятному пространству бункера.

Оператор снова приподнялся. И снова сухонько стрекотнул автомат Николая. «Вурдалак» против зомби. М-да…

Орг бил в корпус, а не в голову. Лучше бы наоборот. Это знакомое, но мертвенно-бледное, каменно-невозмутимое, лишенное каких бы то ли было эмоций Славкино лицо, над развороченной грудной клеткой… Жуткое зрелище! И эти руки, упрямо тянущиеся к компьютеру.

Потом Николай стрелять перестал. Понял, что бесполезно? Перекинул автомат через плечо, схватил оператора за ноги, потащил шевелящееся дырявое тело в боковой коридор.

С боевым «рабочим материалом» орг так просто бы не сладил. Но в том то и дело, что Славка не был солдатом мертвяцкого спецназа. Боевых навыков у него — кот наплакал и даже меньше. При жизни бедняга и ударить-то как следует не мог, разве что пихнуть исподтишка шокером… А учиться драться после смерти — слишком поздно. Оттого и трепыхался так беспомощно мертвый в руках живого. Славка даже не вырывался. Царапая прозрачный пластик пола, под которым сейчас было темно и пусто, он тупо пытался дотянуться до удалявшегося компьютера.

Этот «рабочий материал» нужен был Кожину не для грязной работы на городских улицах. У Славика в «Мертвом рае» иное предназначение и иная специализация: командовать покойниками-суперменами. А что, очень удобно. Зачем обучать кучу операторов, если можно посадить за машину одного — самого способного, с рабочими навыками и рефлексами, обостренными смертью до предела.

Самого способного ли? Где-то что-то кольнуло. Подленько так… Денис завидовал. Неужели Славка все-таки превзошел его на операторском поприще?

Наверное, так и есть. Так стало, когда следакам позволили безнаказанно убивать. Кто, как не Славка получал кайф от кровавой уличной мясорубки? Кто закатывал глаза от безумного удовольствия, разрывая чужими руками очередную жертву? Кто заворожено прилипал к бесстрастному монитору, наблюдая за процессом умерщвления? О, человек, который живет этим, поневоле будет совершенствоваться, с каждым новым убийством вгоняя приобретаемые навыки все глубже и глубже. Фанатичное упорство, безусловно, сделает его лучшим. Рано или поздно такие трудоголики палаческих искусств превращаются в обычных маньяков. А если им в этом помочь, подтолкнуть ненавязчиво. Или навязчиво — без разницы…

Ткачу нужно было только понять истинного себя. Понять и принять. Кожин дал ему такую возможность, и одним безумцем стало больше. Впрочем, Славка не был просто кровожадным дегенератом. Этот тихий пугливый паренек изначально обладал чрезвычайно редким даром.

Денис вспомнил, как блестяще Славка проводил сложнейшую трехуровневую комбинацию: в одно и то же время крошил в капусту оргов на городских улицах, самозабвенно трахался в виртуале с Ночкой и тихонько воровал при этом секретные файлы федерального посольства. А ведь каждая задача требовала максимальной сосредоточенности. Заурядный человеческий мозг такого не потянул бы, а вот Славка — справился.