Полигон призрак

— Я бы хотел попросить, господин адмирал, чтобы меня включили в эту группу, поскольку я достаточно хорошо знаю полигон. Кроме того, в одном месте, в дальнем углу полигона, нет заградительной проволоки. Этот отрезок составляет примерно сто пятьдесят метров. Охраняется этот закуток отделением стрелков. Умелые диверсанты могут бесшумно перебить их всех ночью, проникнуть на территорию полигона и выполнить задачу. Предвижу ваш вопрос: почему я не сделал этого, когда был там? Я уже планировал эту операцию и довел бы дело до конца, если бы не случайный подрыв на мине одного из моих людей. К тому же у меня есть предложение.

— И какое же?

— Для успешного выполнения задания в группу следует включить несколько высококлассных специалистов по разминированию.

— А ты дело говоришь, Раубех. Отметь себе это, Штольц, — повернулся к полковнику Канарис. Немного подумав, адмирал изрек: — Считайте, Раубех, что вы включены в состав группы. Ваш опыт и знания нам, безусловно, помогут.

— Благодарю за доверие, господин адмирал.

— На подготовку операции даю вам, Штольц, четыре дня и, естественно, четыре ночи, — распорядился адмирал Канарис. — Каждую деталь операции согласовывайте со мной. Я повторяю, каждую. Про сон можете забыть, Штольц. Вам понятно?

— Да, господин адмирал.

Штольц и Раубех вскочили на ноги.

— Вы хорошо поработали, майор, — Канарис сделал паузу, глядя прямо в глаза Раубеху.

«Неужели он что-то заподозрил?» — промелькнуло в голове у Вальтера, и его сердце бешено забилось в груди, но внешне он выглядел абсолютно спокойным.

— Да, вы не выполнили задачу, — продолжил адмирал, — но эти ценные фотографии полигона плюс ваш опыт — все это очень важно. Безусловно, вы проявили мужество и действовали на пределе сил в создавшейся ситуации.

— Благодарю, господин адмирал, — произнес Раубех.

— Надеюсь, что наши жертвы были не напрасными. Понимаю, что вам, как командиру, — продолжил Канарис, — особенно тяжело пережить гибель группы. И только выполнение задачи — это лучшая дань памяти нашим погибшим офицерам.

— Я понимаю, господин адмирал.

— Все, вы оба свободны, — произнес Канарис.

Когда Штольц и Раубех вышли из смотрового зала, полковник сказал:

— Зайдите в мой кабинет, Раубех. У меня к вам есть буквально один вопрос.

Майор кивнул в знак согласия. Они расположились в кабинете Штольца. Полковник спросил:

— Что вы думаете, майор, насчет нашего агента-лесника?

— Лично у меня он не вызывает никаких подозрений, — покачал головой Раубех, — говорит спокойно, четко. Он провел нас до полигона, объяснил некоторые нюансы, в частности, он видел, как минировали одно из направлений рядом с полигоном и предупредил нас об опасности. Мы проверили и действительно нашли искусно установленные советские мины.

— То есть вы считаете, что ему можно доверять? — вперив взгляд в Раубеха, спросил Штольц.

— Абсолютно, господин полковник. Лесник — наш человек, — четко ответил Раубех.

— Именно это я и хотел услышать от вас, майор. Значит, мы продолжим сотрудничество с ним.

— Позвольте заметить, господин полковник, помощь лесника крайне важна. Ведь вокруг Нельского озера полно болот, а он прекрасно изучил местность, знает, где можно спокойно пройти. Без этого крайне трудно действовать и маневрировать в глубоком тылу русских, да еще и в тайге.

— Я полностью согласен с вами, майор. Ваше мнение для меня крайне ценное. Что ж, проведайте свою старушку-мать, отдохните, выспитесь, тем более что вам снова придется лезть в логово русских. Если у меня возникнут какие-либо вопросы, я свяжусь с вами.

— Благодарю, господин полковник, — вставая со стула, сказал Раубех.

Он отправился к матери, чтобы повидаться с ней и отдохнуть. Они пили кофе с шоколадом, много разговаривали, вспоминали «погибшего» Дитриха.

А Штольц напряженно работал, понимая, что в случае провала его карьеру в Абвере можно считать завершенной. Он тщательно подбирал кандидатов для участия в операции, которой дали кодовое название «Кобра». На согласование кандидатур Штольц ходил к Канарису. Некоторых кандидатов адмирал утверждал сразу, а для некоторых требовал подыскать замену, не объясняя причин.

Наконец, после трех бессонных ночей, проведенных полковником в стенах главной резиденции Абвера, новая группа была одобрена Канарисом.

— Эти люди выполнят задачу, — уверенно произнес адмирал и добавил: — Никогда еще мы не посылали куда бы то ни было такой мощной группы. Это без преувеличения лучшие наши силы. Фюрер требует, чтобы мы все разузнали о русской сверхбомбе в ближайшее время. На карту поставлена репутация Абвера. Когда мы исправно делаем свою работу — этого никто не замечает, но стоит оступиться — и множество недоброжелателей нашептывают фюреру о нашей якобы некомпетентности, — посетовал Канарис.

— Недостатки других всегда виднее, — кивнул Штольц.