Полигон смерти

Позже я хорошо узнал Барсуковых - ветеранов и патриотов ядерного полигона, но в те, пятидесятые, годы мы все недооценивали самоотверженный труд и рядовых полигонщиков, и тех, кто приезжал к нам на период испытаний. Словно так и надо, ничего особенного. И нас, наблюдавших тогда за мчавшимися танками по зараженному полю, нисколько не удивляло, что ребята выполняют самую настоящую боевую задачу. Да и о собственных заслугах не говорил ни один из офицеров моей группы тыла, находившихся на минимальном удалении от взрыва водородной бомбы, а потом брошенных в зону эпицентра без предварительной разведки. Пожалуй, об одном думали мы все: как бы поскорее добраться до жилого городка и утолить голод. Мы позавтракали в шесть утра, а было уже пять вечера...

На полигоне лишних людей не было. У всех свои заботы, и каждый сотрудник, от генерала до солдата, выполнял важную, с его точки зрения, боевую задачу. Глядя на обгоревшее поле, напоминающее картины из Апокалипсиса, я видел кое-где машины и людей - уже прибыли исследователи к своим объектам. В бинокль нельзя было узнать сослуживцев - в спецодежде и противогазах, но я знал, что там, на пепелище, трудятся специалисты по измерениям ударной волны и светового излучения. У них масса всевозможных приборов, установленных в нишах бетонных сооружений, металлических ящиках, шахтах и на вышках. Тамги фотоаппаратура, и фотокамеры автоматического действия, датчики, осциллографы, электромагнитные устройства, без которых невозможно анализировать результаты взрыва.

В отделах и лабораториях физических измерений служили и ветераны полигона, и новички, но едва ли кому было более сорока лет. Многих из них я знал лично и накрепко сохранил в памяти их имена: В. В. Алексеев, В. И. Крылов, А. К. Гаврилко, В. П. Кузнецов, Н. И. Гордеев, К. М. Евдаков, С. Л. Турапин, Л. С. Майоров, В. М. Барсуков, А. Г. Подгорный, П. С. Пономарев, Ю. Н. Кудров, М. И. Воскобойников, Н. В. Козин, И. А. Солодухин... И это далеко не все. Тружениками переднего края называли на фронте воинов инженерно-саперных подразделений. Они и на полигоне трудились до седьмого пота. Инженерным оборудованием на Опытном поле руководил в то время полковник, а позже генерал Е. И. Коршунов. Водородный взрыв сровнял и перемешал с обожженной землей все сооружения его инженерного сектора.

В тревожном состоянии я сел в машину. Скорее домой!

Дорога в городок, прямая как струна, опустела. Такое чувство, что водородный взрыв слизал с земли всех. Еще неизвестно, что произошло в городке, почему над ним взметнулось после взрыва большое черное облако.

Проехали "половинку" - повстречали "Победу". Из машины выглянул полковник Бенецкий, замначштаба полковник Князев - на заднем сиденье.

- Был на поле? - спросил Бенецкий.

- Оттуда едем.

- Садись в нашу машину, покажешь нам свои площадки, - приказал полковник.

Я пересел в "Победу", а все офицеры, ехавшие со мной, продолжили путь в городок, где на въезде был развернут пункт дозиметрического контроля.

- Как там танки? - поинтересовался Бенецкий.

Он был первым начальником танковой группы на полигоне. Окончил бронетанковую академию, воевал в танковых частях, затем преподавал в той же академии. И не случайно его интересовало, что произошло с танками.

Я рассказал все, что видел.

Герман Иванович Бенецкий, ставший вскоре генералом, - один из заместителей начальника шестого управления. Он одновременно был "правой рукой" Курчатова по всем полигонным вопросам. В Москве они жили недалеко друг от друга. Как вспоминает Герман Иванович: "Бывало, ночью позвонит Игорь Васильевич и просит: приходи ко мне, идея есть хорошая..."

Энергичный, умеющий ладить с людьми и наделенный властью решать все вопросы, касающиеся программы подготовки Опытного поля, Бенецкий не раз выручал меня, когда требовалось внести поправку в ранее намеченное. Он был деловым руководителем и не терпел промедлений. С Князевым их сближала не только давняя совместная служба, но и рыбалка. Как бы ни были заняты оба Германа - на рыбалку выбирались непременно. Лучшим местом они считали искусственное озеро, которое образовалось в результате атомного взрыва, произведенного в интересах народного хозяйства на небольшом удалении от Опытного поля. Я не видал того озера, но сослуживцы рассказывали, что рыбы там много и никакой опасности она не таит, хотя дно водоема было эпицентром подземного взрыва.

В дороге я узнал, что на КП, в комнате, где были в момент взрыва бомбы Курчатов и Неделин, ударной волной сорвало и выбило дверь, и она одновременно ударила обоих. Игорю Васильевичу досталось больше и даже пришлось срочно позвать врача. Досталось начальнику полигона Енько и Князеву, которые находились вместе в комнате с открытыми окнами и наблюдали за взрывом.

Мы объехали несколько площадок, где стояла боевая техника. Всюду страшная картина: разбросаны исковерканные узлы танков и поломанные пушки, груды раскрошенного кирпича, тлеющие головешки...