Полигон смерти

Вскоре появилось еще несколько машин. Приехали Курчатов с учеными, Неделин, Енько и Гуреев. Из одной "Победы" торопливо вышел майор Соколов с дозиметром и что-то крикнул полковнику Гурееву - видимо, доложил о высоком уровне радиации. В. Л. Соколов временно исполнял обязанности адъютанта Бориса Суханова, сломавшего накануне ногу.

Полковники Бенецкий и Князев пересели в прибывшие машины, а мне было приказано возвращаться на "Победе" в городок.

В городок я добрался уже под вечер. Возле КПП меня встретили особист с женой.

- Слава Богу, живой! - бросилась ко мне небольшого роста его синеглазая супруга. - Там, говорят, жертвы есть. У нас здесь тоже едва беда не случилась...

Я узнал, что в подвальном помещении госпиталя ударной волной выбило двери, раскидало детей и только по чистой случайности никто серьезно не пострадал. Дети, приведенные в подвал рано утром, набегались, утомились и уснули на коленях своих мам возле теплых труб. Если бы они продолжали резвиться, могли бы получить ранения от выбитых досок и стекол. А так лишь некоторые ушиблись о стену.

Однако без потерь все же не обошлось. В те годы об этом официально не сообщалось, да и вообще говорить не разрешалось. Со временем факты искажались, а затем забывались. Так вот, на полигоне тогда случайно пострадали несколько солдат. И тем обиднее, что произошло это далеко от эпицентра, на открытой местности.

В населенном пункте Майское, недалеко от нашего городка, одна семья не покинула дом, как требовал офицер из службы безопасности. Во время взрыва обломилась старая доска потолка и концом задела висок девочки лет пяти шести. На место происшествия срочно выехал врач, но помощь девочке уже не понадобилась, она скончалась мгновенно.

Позже на полигоне говорили шепотом, как старая женщина в Майском, обливаясь слезами, проклинала всех, кто изобрел и испытывал в Казахстане "атомы смерти", покушаясь на самого Всевышнего.

В Семипалатинске и Усть-Каменогорске в некоторых домах были выбиты стекла, упали трубы, кое-где повреждены крыши.

Мой начальник был крайне недоволен:

- Где ты мотаешься? Тут, понимаешь ли, задают вопрос за вопросом: что горит, почему много дыма? Я спрашиваю у твоих офицеров, а они заверяют, что горючее на площадках не воспламенилось!.. Ничего они не видели!

- Да, - подтвердил я, - горючее из большого резервуара вылилось, но не воспламенилось. Образовалась лужа. Чтобы не въехал кто-либо в эту лужу, я поджег ее с разрешения полковника Бенецкого.

Это несколько охладило гнев Горячева. Мой доклад уже не требовался. О том, что испытание водородной бомбы прошло успешно, Курчатов уже доложил правительству, а все остальное - мелочь.

Голодный, уставший, с чувством неудовлетворенности собой, я пришел в свою квартиру и... о ужас! Штукатурка с потолка осыпалась, в стене по диагонали извилистая трещина. Однако моя квартира пострадала все же меньше, потому что она предпоследняя от стены, обращенной к Опытному полю. Зато в последней квартире, которую занимал полковник Князев, стена была выломана.

Были разбиты окна, двери, шкафы, зеркала и посуда в домах, обращенных фасадами к полю.

Более пригодной для жилья осталась квартира моего соседа Сердобова. В одну из двух его комнат я и переселился в тот же день, да так и остался жить там до конца службы на полигоне.

Василий Николаевич, убрав с пола свалившуюся с потолка штукатурку, лежал одетым на кушетке, до слез расстроенный.

- Что произошло? - спросил я.

- У меня катастрофа...

Оказалось, все сооружения, которые так долго и старательно готовились к испытаниям, оснащались сложнейшей аппаратурой, частично изготовленной самим Сердобовым, полностью разрушены. Но стоило ли из-за этого так убиваться? Причина объективная: мощность взрыва превысила расчетную, к тому же эпицентр сместился в сторону почти на три километра. Теперь мне ясно, почему от моих площадок ничего не осталось, кроме обожженной земли: они оказались в самом центре, над которым произошел взрыв. Но наш труд не пропал даром: мы узнали, на что способна водородная бомба.

- Ты прав, - сказал Сердобов. - Это научный вывод. И то, что за семьдесят верст наш жилой городок почти разрушен, факт для соответствующих выводов. Спирт нужен, - улыбнулся Василий Николаевич. - Если есть - давай, лечиться будем...

Я научился печь блины на электрической плитке, и пока занимался ими, Сердобов помыл запыленный стол, достал белую скатерть и раскрыл консервы.