Полигон. Знаки судьбы

В Главном бронетанковом управлении Г. имел звание подполковника, и перспективы получить звание полковника у него не было. Однажды его вызвал начальник, сказал, что его вызывают в Комитет народного контроля, и поинтересовался, в чём и где Г. провинился. Г. такого греха за собой не знал, чтобы им заинтересовался такой высокий контрольный орган. В комитете его принял сотрудник в штатском, как впоследствии Г. выяснил, он имел звание полковника. Этот полковник предложил Г. перейти на работу в Комитет. Г. спросил, на каких условиях это предполагается. Сотрудник сказал, что Г. сразу будет присвоено звание полковника, но предупредил, что за воинские звания в Комитете не платят, так как он не является органом Министерства обороны. Тогда Г. спросил, какая же у него будет зарплата (оклад по должности). Полковник ответил, что она у всех сотрудников в звании полковника одинаковая и составляет 300 рублей. Г. подумал, что и подполковником он получает более 450 рублей, терять в зарплате в полтора раза глупо. Он отказался от предложения и ушёл. Придя на свою работу, он рассказал близким друзьям о поездке в Комитет, и те его поддержали.

Служба пошла дальше. Но через несколько дней его снова вызвали в Комитет. Он пытался отпереться от этого у своего начальника, но тот заставил его поехать. На этот раз Г. принял другой сотрудник, который, как выяснилось потом, был уже генералом. Он, видимо, имел право говорить больше, и объяснил Г. всю ситуацию.

Передаю ее со слов самого Г. Вся военная и штатская одежда ему обеспечивалась бесплатно с головы до ног. Одежда для его жены покупалась в специальном магазине по смешным ценам или шилась в специальном же ателье по таким же ценам. Бесплатно выдавался продуктовый паек, на который, по словам Г., жили он с женой и двумя детьми, а ещё родители жены, которые жили тоже в Москве. Кое-что из того пайка он посылал в посылках своим родителям, которые жили в другом городе. На круглогодичной основе семье предоставлялась бесплатная дача с полной обстановкой и посудой. Бельё же, занавески на окнах, полотенца менялись еженедельно. У Г. была машина, но на дачу можно было ездить и на служебном автобусе (дача была на специальном дачном участке). Можно добавить сюда и ежегодные семейные путевки в санаторий или дом отдыха и многое другое. То есть, зарплата в 300 рублей фактически давалась на карманные расходы. Перед такими условиями Г., конечно, не устоял.

Рассказ 38-й Военпред с тонким музыкальным слухом

На опытных танках, которые именовались “объект 432”, а впоследствии были приняты на вооружение под маркой Т-64, устанавливался двигатель нового типа. Это был, так называемый, оппозитный двигатель. Он представлял собой высокооборотный дизель, имевший 5 цилиндров, 10 поршней и 2 коленчатых вала. В каждом цилиндре два поршня двигались навстречу друг другу или в противоположных направлениях в разные моменты времени. Камера сгорания образовывалась не между поршнем и крышкой блока цилиндров, как в обычном поршневом двигателе, а между двумя поршнями одного цилиндра в момент их наибольшего сближения. Эта конструкция была известна и ранее, но впервые, по-моему, реализовывалась практически на наземном транспортном средстве.

Первые образцы этого двигателя имели много конструктивных недоработок и часто выходили из строя. На первых испытаниях танков «объект 432» двигатели нарабатывали не более 15 часов. При выходе из строя, в двигателе происходили настолько сильные разрушении, что установить первоначальную причину неисправности не представлялось возможным. В целом, танки имели высокие тактико-технические характеристики, все были заинтересованы в успешном завершении проекта. Но для этого на тот период надо было сначала решить проблему с двигателем.

И вот, во время одного из пробегов танков по круговой трассе длиной около 50 км, когда они проезжали через парк, военпред Харьковского КБ попросил остановить танки. Он утверждал, что на одном из танков изменился звук работающего двигателя. Надо сказать, что на этих танках звук двигателя был непривычным для уха танкиста. Эксплуатационные обороты прежних двигателей составляли около 1800 об/мин, а на этих танках были высокооборотные двигатели с эксплуатационными оборотами около 3000 об/мин. Звук был гораздо более высоким и пронзительным. Но это между прочим, а к делу отношения не имело. Заводчане и наши кубинские специалисты прогнали оба танка по очереди по маленькому кругу около парка и разницу в звучании двигателей не обнаружили. А военпред умолял снять подозрительный двигатель с танка. Но у него не было реальных доказательств своей правоты, и танки продолжили ходовые испытания. Через один круг тот двигатель, о котором говорил военпред, разрушился. Но ведь ему и так подошло время наработки моточасов, при котором двигатели и выходили из строя. Все сочли, что это просто совпадение. А двигатель заменили и продолжили испытания.