Полина [современная орфография]

Полина не отпиралась. Она была поражена уверенностью Лавалле. Не зная, как понять его поведение, решившись сносить все унижения, кроме измены любовника, она позволила вести себя до парка Монсо, где Монжене ждал ее. Актер спрятался за дерево и следил за ними, когда Полина, повинуясь его приказаниям, прогуливалась с Монжене вблизи и решительно не объясняла, почему не хочет идти дальше. Он приписал ее упрямство провинциальной стыдливости, очень смешной по его мнению. Он притворился печальным, и дрожащим голосом произносил речи, полные чувства и уважения. Скоро он понял, что Полина ничего не знает ни о несчастном объяснении, ни о роковом письме, и ему легко было уничтожить все замыслы Лоренции. Он притворился, что терзается полным раскаянием и принял неизменное решение, выдумал новый роман, признался в прошлой страсти к Лоренции, о которой прежде не смел говорить Полине и которая просыпалась в нем против воли, даже в то время, когда он стоял на коленях перед Полиной, милой, чистой, скромной Полиной, которая так несравненно выше горделивой актрисы. Он увлекся ее обольщением, неотразимым кокетством и недавно был еще так глуп, так мало заботился о своем достоинстве и о своем счастье, что написал Лоренции письмо, которое теперь проклинал, но считал нужным передать Полине его содержание. Он пересказал письмо слово в слово, повторял самые виновные, самые непростительные фразы, не надеясь, как он говорил, на прощение, покоряясь ее гневу и забвению, но не желая заслужить ее презрения.

— Лоренция никогда не покажет вам это письмо, — говорил он. — Она так старалась завлечь меня, что не захочет дать вам доказательства своего кокетства; с этой стороны мне нечего опасаться. Но я не хотел потерять вас, не сказав вам, что покоряюсь приговору без ропота, с раскаянием и отчаянием. Знайте, что я от всего отказываюсь, и прошу вас доставить новое письмо Лоренции. Вы увидите, как я ценю ее, как презираю эту гордую и холодную женщину, которая меня никогда не любила, а вечно желала быть обожаемой. Она отравила мою жизнь, не только обманув мои надежды, ею же созданные, но и помешав мне любить вас, как я мог, как должен был и как могу теперь, если вы простите мне измену, преступление и глупость мою. Разделяясь между двумя страстями, между бурной, роковой и жгучей, и другой, чистой, небесной и живительной, я изменил второй, которая могла возвысить мою душу, ради первой, которая меня погубила. Я глупец, а не преступник. Смотрите на меня, как на человека, истомленного и побежденного долгими страданиями любви, достойной сожаления. Но знайте, что я не переживу угрызений совести, только прощение могло бы спасти меня. Не смею молить о нем, зная, что его не стою. Я спокоен, потому что уверен, что не буду страдать долго. Не беспокоитесь, покажите мне сострадание: скоро узнаете, что я отдал вам справедливость. Вы оскорблены, вам нужен мститель. Виновен я, я же буду и мстителем.

В продолжение двух часов Монжене занимал Полину такими речами. Она плакала, простила его, поклялась все забыть, упросила его не стреляться, запретила ему уезжать и обещала с ним видаться, если бы даже принуждена была поссориться с Лоренцией. Монжене не надеялся на многое и не просил большего.

Лавалле привел ее домой. Она не сказала ему ни слова за всю дорогу. Ее спокойствие не удивило его; он знал, что Монжене успокоил ее сладкими речами и бесстыдной ложью. Старый актер вообразил, что она потеряна, если он не употребит сильных средств: уходя, в дверях, он всунул в карман нераспечатанное письмо Монжене к Лоренции.

Вечером, ложась спать, Лоренция очень удивилась, увидев, что Полина вошла в ее комнату тихо и ласково, — Полина, всю неделю говорившая с ней сухо и насмешливо. Она отдала Лоренции письмо, сказав, что оно прислано от Лавалле. Узнав почерк и печать Монжене, Лоренция подумала, что Лавалле имел свои причины дать Полине такое поручение, и что пришло время дать больной сильное лекарство. Дрожащей рукой распечатала она письмо, пробежала его глазами, не решаясь показать его подруге: так боялась она рокового удара! Но каково было ее удивление, когда она прочла следующее:

Лоренция, я вас обманул. Я люблю не вас, а Полину. Не обвиняйте меня, я сам обманул себя. Я сказал все, что думал в ту минуту, но теперь навсегда отказываюсь от моих слов. Я обожаю вашу подругу и желал бы посвятить ей свою жизнь, если б она могла забыть мои странности и заблуждения.