Полёт японского журавля. Я русский

Траулер уже успел отойти на приличное расстояние, и была гарантия того, что никто не захочет прыгать с борта на борт. При этом Михалыч полагался на то, что у Тору хватит ума подыграть. Так оно и вышло. Когда обнаружилось, что «Запасной» отшвартовался, все стали бегать по палубе и кричать. В это время «Цуки-Мару» дала задний ход и отошла ещё дальше. Не полагаясь на этот запас пространства, Михаил спросил у парня: – Кто в машинном? Остался кто-нибудь на судне?

– Нет там никого, – с трудом произнёс парень, поскольку положение его головы было очень неудобным. – Только я один на «Запасном».

– Послушай меня. Как тебя зовут?

– Миша.

– Замечательно, я тоже Миша, фамилия моя Куан Ли, отчество Михайлович. Мы с тобой тёзки. Ты обязан мне помочь. Твоим дружкам ничего не будет, обещаю. Если сотворишь глупость, то пощады не жди, надеюсь, ты понимаешь, что я не шучу. Я могу уложить всю вашу команду, но тогда кто-то обязательно погибнет. А я не хочу, чтобы наши ребята гибли из-за какого-то подонка и предателя.

– Витёк – предатель?

– Да, ваш Витёк оказался предателем. Он похитил секретные карты, и хотел продать японцам. Они в каюте Вайновского, потом покажу.

– Что мне делать? – спросил паренёк растерянно, когда Михаил немного ослабил захват.

– Нам надо отвести судно на безопасное расстояние и выйти из этого сектора. Здесь могут проходить японцы, и тогда у нас появятся проблемы. Сделаешь? Не подведёшь?

Паренёк растерянно кивнул. – Давай сынок, действуй, – скомандовал Михаил, поднимая свою жертву с колен. Он знал, что сильно рискует, но риск этот был оправдан. Оставалось только ждать. Траулер вздрогнул. Испуганно поглядывая на Михаила, парень перевёл ручку управления на полный ход, и они стали быстро отдалятся от «Цуки Мару». Михаил одобряюще кивнул, а потом снова спустился в каюту. Вайновский, по-прежнему, лежал на полу, и всё ещё был без сознания. Ухо его было синим от удара, но крови было немного. Михаил пощупал его пульс, потом собрал раскиданные газеты, сложил их обратно в брикет, с которым вернулся на капитанский мостик.

–Ты радировать сможешь? – спросил Михаил, пытаясь разглядеть, что происходит на борту у Тору.

– Так я радист. А кому радировать?

– Нашим, конечно.

– На общей волне?

– Да, на общей, капитану Сапожкову.

– Это на «Сторожевой»?

– Да на «Сторожевой». Рыбу поймали, икра в полной сохранности. Всё понял? Давай, действуй Миша.

Михалыч уже не сомневался, что этот парень его не подведёт, он принял штурвал, продолжая идти заданным курсом. Судно немного повиляло, но постепенно выровняло ход, позади в четверти мили, тем же курсом шло «Цуки Мару». Дело было сделано, он возвращался домой, в Россию.

Поезд дружбы.

Он не часто оказывался в городе, и всякий раз делал это с большой неохотой. Из чистого воздуха, тишины – да в пыльные шумные улицы. Всякий раз, оказываясь среди шума и толкотни, Михалыч замечал, как меняется его настроение и отношение к происходящему – всё казалось нарисованным и выдуманным, но не настоящим.

В этот ранний час вокзал был пустынным, на лавочках сидели работники вокзала и о чём-то беседовали; у кассы стояли несколько человек в ожидании открытия заветного окна. Он занял очередь и вышел на перрон. На первом пути стоял длинный состав, и первое, что его поразило, это снующие вокруг азиаты, в основном, молодые девушки. Это были японцы. Сначала Михалыч ничего не понял – почему, откуда, куда… Целый состав японских студентов. Это было так необычно, что он даже забыл о билетной кассе и очереди.

– Кто такие? – спросил он у милиционера армянина, скучавшего до этого. Вместо ответа милиционер сказал: – Здэсь нэлзя находытця. Прощю покинут тэрриторыю пэрона.

– Это почему нельзя? – лукаво спросил Михалыч, озираясь по сторонам. – Где написано, что нельзя?

Его задело необоснованное предложение блюстителя порядка, пусть даже с горячей кавказской кровью.

– Нэлзя. Нэ видыщ, иностранци. Ващи докумэнты.

– А… Ну если так, то, пожалуйста.

Михалыч протянул ему свое удостоверение. Восточный страж с удивлением взглянул на него и с недовольной физиономией вернул.

– Это студэнты из Японии. Дэлэгация в Москву, будут на поездэ ехат по нащей странэ.

Михалыч уже не слышал того, что говорил милиционер, а лишь пытался охватить взглядом весь длинный перрон, который незаметно наполнялся японской молодёжью.

– Но как? Как это может быть? – спросил он, понимая, что и сам милиционер вряд ли знает правильный ответ.

– Перэстройка, газэты пишют, – коротко ответил милиционер, почему-то вздохнув.