Полёт над кукушкиным гнездом

МАКМЭРФИ. Не-а.

БИЛЛИ /крайне расстроенный/. Но поч-чему?

МАКМЭРФИ. Да потому, что осатанели вы мне, психи, вот почему! Испугались бабы! А знаете, что в эту самую минуту происходит? Игры на Кубок, А вы — чудеса в решете — не дали мне посмотреть!

ЧЕЗВИК. Но, Мак, мы же пытались.

МАКМЭРФИ. Ты и Скэнлон — да. А все остальные до того труханули, что даже руку побоялись поднять!

ХАРДИНГ. Мне очень жаль, что так вышло, Мак. Если бы вопрос не был уже решен…

МАКМЭРФИ. А есть такое правило, где сказано, что нельзя еще раз проголосовать?

ХАРДИНГ. Н-нет, что-то не помню.

МАКМЭРФИ. Так в чем же дело?

РЭТЧЕД выходит из дежурки и подходит к собравшимся. По пятам за ней идет УИЛЬЯМС.

РЭТЧЕД. Разве у вас, джентльмены, нет никаких обязанностей?

МАКМЭРФИ /решительно/. Есть, конечно, только у нас сейчас будет чрезвычайное заседание Совета пациентов.

РЭТЧЕД. Кто же его созвал?

МАКМЭРФИ. Мистер Дэйл Хардинг, президент!

ХАРДИНГ /после небольшой паузы, слегка запинаясь под взглядом сестры Рэтчед /. Совершенно верно, мисс Рэтчед.

РЭТЧЕД. А в каких целях?

ХАРДИНГ. Чтобы… чтобы…

МАКМЭРФИ. Переголосовать насчет того, чтоб смотреть телевизор днем!

РЭТЧЕД. Понятно.

МАКМЭРФИ. О'кей, мальчики!..

РЭТЧЕД. Одну минуту! Не кажется ли кому-нибудь, что мистер Макмэрфи навязывает вам свои желания? Я уже подумываю, не лучше ли будет перевести его в другое отделение…

СКЭНЛОН. Не можете же вы отправить его к буйным, только потому что он предложил нам переголосовать!

ЧЕЗВИК /с вызовом/. Конечно, не можете!

РЭТЧЕД /к Макмэрфи/. Вы уверены, что после переголосования не будете больше настаивать на своем?

МАКМЭРФИ. Я просто раз и навсегда хочу понять, у кого из этих птах хватит духу, а у кого — нет.

РЭТЧЕД. Отлично. Все, кто за то, чтобы перенести телевизионное время на более ранний час, поднимите руку.

Руки поползли вверх — рука Билли медленнее, чем у других. Под конец все поднимают руки, кроме Вождя.

МАКМЭРФИ /устремляясь к телевизору/. Пробили!

РЭТЧЕД. Минуточку, пожалуйста! Согласно нашим правилам, решение должно быть принято единогласно.

МАКМЭРФИ. Единогласно?.. /Наконец до него доходит, и он в изумлении указывает на Вождя./ Вы что же, считаете, что и Вождь должен голосовать?

БРОМДЕН со щеткой направляется к чулану; входит в чулан и закрывает за собой дверь.

ХАРДИНГ /кивая с несчастным видом/. Должно быть согласие всех пациентов.

МАКМЭРФИ. Так вот как у вас действует демократия. Большего идиотства…

РЭТЧЕД /спокойно/. Вы, кажется, очень расстроены, мистер Макмэрфи? Надо это записать.

МАКМЭРФИ. Стойте!..

РЭТЧЕД. Заседание закрыто.

МАКМЭРФИ /в исступлении/. Да подождите же вы минуту, черт вас раздери! /Ищет глазами Вождя, быстро идет к чулану, распахивает дверь./ Вождь, вождь… /Вытаскивает Вождя, ухватившись за спину рубашки./ Вождь, да пойди же ты сюда. Слушай, вождь: сейчас или никогда. Либо мы люди, либо обезьяны, либо сдюжим, либо нас раздавят. Сейчас же поднимай руку.

РЭТЧЕД. Не глупите, бедняга ведь не слышит вас.

МАКМЭРФИ. А ну, вождь, давай поднимай руку, голосуй,

Все окружают Вождя. Проходит минута, и МАКМЭРФИ сдается. С досады он срывает с головы кепи, швыряет его на пол и тяжело опускается в качалку, в то время как остальные возвращаются к своим делам. РЭТЧЕД выходит в дежурку. ВОЖДЬ медленно поднимает руку.

ЧЕЗВИК /замечая это движение/. Мак!..

УИЛЬЯМС /тоже заметив/. Мисс РЭТЧЕД…

МАКМЭРФИ /подпрыгивает от возбуждения, указывая на Вождя/. Единодушно!

Больные мгновенно оживляются — расставляют стулья, передвигают телевизор на колесиках и т. д. СЕСТРА РЭТЧЕД с изумлением смотрит в упор на Вождя.

/Берет Вождя за руку./ Садись же, чучело ты этакое, мы тебе лучшее место припасли!

СКЭНЛОН. О'кей, пусть она лопнет!

СЕСТРА РЭТЧЕД резко поворачивается и выходит.