Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Работая более 4 лет с Григорьяном, — пишет т. Терешкин, — я убедился, что Григорьян очень трусливый в работе человек. Он очень боялся высказывать свое определенное мнение по тем или другим информационным материалам, представляемым в ЦК КПСС, всячески избегал делать какие-либо выводы.

Работник отдела ЦК т. Чернов в своей записке пишет: «Мне известно, что к Григорьяну, когда он был председателем Внешнеполитической комиссии ЦК, 3–4 раза приходил помощник Берия — Людвигов… Тема разговоров Людвигова с Григорьяном мне неизвестна, так как они проходили при закрытых дверях. Людвигов бывал у Григорьяна по 2–3 часа. У себя в кабинете и при разговорах по телефону Григорьян называл Людвигова на «ты» и только «Борисом»…

Мне известно также, что Григорьян имел большую дружбу с каким-то «Борисом», телефон квартиры которого К-5-38-15 (является ли этот «Борис» и Людвигов одним лицом, я не знаю). К этому «Борису» Григорьян ездил очень часто, особенно ночью, а также бывал там и в выходные дни.

Однажды в одной из бесед со мной бывший референт ВПК т. Бондарь жаловался мне, что к нему плохо относится т. Григорьян и что причиной этому является одна женщина, с которой, как указал Бондарь, Григорьян и он находятся в интимных отношениях.

Известно также от заведующего] сектором отдела Баскакова, что Григорьян, без учета деловых и политических качеств, включил в состав делегации, выезжавшей за границу, грузинского писателя Лордджепанидзе, кандидатура которого была отведена на заседании Политбюро ЦК.

Мне известно также, что Григорьян, ссылаясь на «указания сверху», упорно проталкивал в состав делегации грузинскую артистку, давал указание т. Горшкову принять ее и оказать помощь в подготовке программы выступления.

Однажды в моем присутствии Григорьяну звонил Берия. Берия поинтересовался здоровьем Григорьяна, на что Григорьян ответил: «…Большое спасибо, большое спасибо…» Видимо, ему Берия сказал: «За что же спасибо?»

«Ну, как же, — ответил Григорьян, — ведь Вы же поинтересовались моим здоровьем».

После этого Берия поручил Григорьяну редактировать какой-то материал. Григорьян ответил, что он готов приступить к работе, когда это будет угодно Берия и в том месте, где это Берия сочтет нужным.

Был случай, когда я докладывал Григорьяну материал, связанный с деятельностью Народной партии Ирана и Демократической партией Азербайджана, который посылался в Баку Багирову для получения его мнения. В препроводительной записке указывались инициалы Багирова, в правильности которых усомнился Григорьян. Я заметил ему, что такие инициалы указаны в справочнике. Тогда Григорьян мне сказал: «Что Вы мне говорите, Джафара я знаю очень хорошо. Это мой старый друг!» Считаем необходимым проинформировать Вас об этом.

Зав[едующий] Отделом административных

и торгово-финансовых органов ЦК КПСС А. Дедов

12. VIII.53 г.

Верно: [п.п.] Е. Румянцева

Помета:

К делу Берия.

Доложено.

[п.п.] Д. Суханов

14. VIII.53

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 141–145. Копия. Машинопись.

№ 1.74

Копия протокола допроса Л. П. Берия от 14 августа 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Берия Лаврентия Павловича от 14 августа 1953 года.

Приложение: на 7 листах.

[п.п.] Р. Руденко

15 августа 1953 г.

№ 163/ссов

Помета:

Обложку с росписями об ознакомлении — см. записку от 18. VIII. 53 г. № 171/ссов.

Протокол допроса

1953 года, августа 14 дня, генеральный прокурор СССР действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого

Берия Лаврентия Павловича.

Допрос начат в 22 часа 10 мин.

ВОПРОС: На допросах 20, 23 и 31 июля с. г. вы отрицали свое участие в фальсификации дел в отношении разоблачавших вас и неугодных вам лиц, обвиняя их в контрреволюционных преступлениях, а также заявляли, что вы не знали о применении к ним во время следствия, в частности к Кедрову, Голубеву, Белахову, Слезберг, Бедия, Кедрову, Папулия Орджоникидзе и другим, мер физического принуждения. Вы и сейчас это отрицаете?

ОТВЕТ: Да, отрицаю.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Мешика от 8.VIII с. г.:

«Мне известен один случай применения мер физического воздействия по отношению к Голубеву. Это было в Сухановской тюрьме. Его вызвал к себе на допрос Берия.

В кабинете находились Берия и кто-то из сотрудников… Я вошел в кабинет вместе с Голубевым. Берия задал Голубеву несколько вопросов, содержание которых я не помню. Что Голубев ответил, я также не помню. Затем Берия сделал знак находившемуся позади Голубева сотруднику (кажется, Шкурину), и тот сзади сильно ударил Голубева рукой по лицу. Голубев от удара упал со стула, и его сразу после этого Берия отправил назад в камеру…