Политэкономия XXI века

Несмотря на снижение темпов прироста населения, абсолютный рост населения продолжается. Численность населения планеты, судя по существующим тенденциям, во второй половине ХХI века достигнет примерно 8,5 млрд человек [847]. Что будет дальше? Здесь мнения расходятся, например, С. Капица утверждал, что «глобальный демографический переход состоит в смене режима роста на режим стабилизации населения мира» [848]. Такой вариант, утверждают сторонники версии «стабилизации», возможен при … отказе от экономического поведения человека.

…

Свое видение «постэкономического будущего» Дж. Кейнс дал еще в 1933 г.: «Представьте, что через сто лет мы будем в восемь раз богаче, чем сегодня… Если предположить, что не будет больших войн или значительного роста населения, то экономическая проблема будет решена… Это означает, что экономическая проблема не является, если мы заглянем в будущее, неотступной заботой человечества… Почему, вы можете спросить, это так удивительно? Это поражает потому, что если мы обратимся к прошлому, то обнаружим, что экономика, борьба за выживание были не только насущной задачей человечества, но были таковой для всего царства живого с тех пор, как в своих самых примитивных формах возникла жизнь. Мы с самого начала развивались в природе со всеми нашими устремлениями и глубокими инстинктами для решения экономических задач. Если же экономические проблемы будут решены, то человечество лишится своей первородной цели. Поэтому я с ужасом думаю о том, как следует переориентировать привычки и инстинкты обычного человека, которые складывались в его сознании в течение многих поколений и от которых мы теперь просим отказаться за несколько десятилетий…» [849] .

Идея постэкономического будущего получит второе дыхание с началом в середине 1960-х гг. постиндустриальной эры. «Сверхиндустриальная революция может уничтожить голод, болезни, невежество и насилие…», — предвещал Э. Тоффлер в 1970 г. [850]. «Экономисты привыкли думать прямолинейно, и им чрезвычайно трудно вообразить себе альтернативы коммунизму и капитализму…, — пояснял Э. Тоффлер, — Эти люди рождены в скудости, научены мыслить в понятиях ограниченных ресурсов и вряд ли могут представить себе общество, в котором основные материальные потребности людей удовлетворены» [851].

…

Потрясение, вызванное научно-техническим прогрессом, было настолько велико, что сциентизм превратился в обожествление науки. Английский футуролог С. Котгров писал по этому поводу: «Основой формулировки наших представлений о будущем является технологический детерминизм, который утверждает, что машины творят историю». Научно-технический прогресс буквально стал новой религией. Начался настоящий футурологический бум, каждая уважающая себя корпорация, университет, общественная или международная организация создают центры по исследованию будущего. Футурологи стали поставщиками бестселлеров на книжном рынке.