Политэкономия XXI века

Проблема заключалась в том, что, в отличие от Англии, на Континенте неолиберальная революция сразу же столкнулась с неожиданным сопротивлением. «И французы, и немцы…, — отмечала в связи с этим М. Тэтчер, — сходятся в том, что экономическая политика, проводимая Америкой и, в значительной мере, Великобританией после 1979 года, является для них неприемлемой» [604]. ««Европейская» модель хоть и имеет различные формы… тем не менее, заметно отличается от американской модели, а точнее, резко с ней расходится, — продолжала «железная леди». — Чтобы охарактеризовать философию, стоящую за ней, и не отождествлять ее со старомодным социализмом, вполне можно воспользоваться высказыванием Э. Балладура, который был в свое время премьер-министром Франции: «Что такое рынок? Это закон джунглей, закон природы. А что такое цивилизация? Это борьба против природы» [605]. Статья 14 конституции Германии вообще гласит, что «собственность обязывает» и «должна служить на благо всего общества» [606].

Тэтчер подвергла европейцев сокрушительной критике. Ее наибольшее недовольство вызвала Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), которая, по мнению «железной леди», не соответствует неолиберальным принципам «свободы», и особенно те ее статьи, которые посвящены «социальной защищенности»: «право на работу… и защиту от безработицы», «право на отдых и свободное время», право на «образование», «право на социальный и международный порядок, обеспечивающий всеобъемлющую реализацию прав и свобод, предусмотренных в настоящей Декларации» [607]. Европейская модель, по словам М. Тэтчер, является прямо-таки воплощением этой картины: она ставит (социальную) защищенность превыше всего, и в своем стремлении уменьшить риск неизбежно подавляет предприимчивость [608]. М. Тэтчер назвала европейских последователей Декларации прав человека бригадой Новых Левых и призвала бороться с ними с той же энергией, с которой мы прежде боролись со Старыми Левыми [609].

По мнению Г. Мартина и Х. Шуманна: «Эти черты (Великобритании) более подходили 51-му штату США, нежели члену Европейского Союза» [610]. Первыми на защиту европейских ценностей традиционно встали французы. Характерный пример их отношения к «новому мировому порядку» дал французский социолог Э. Тодд: «США становятся защитником общепланетарной революции неравенства, олигархической трансформации, в отношении которой можно предположить, что она соблазняет правящие классы всех обществ в мире. То, что Америка предлагает отныне, это более не защита либеральной демократии, это — больше денег и больше власти для тех, кто уже является наиболее богатым и наиболее сильным» [611].

«Сила вещей… будет разъединять Европу и Америку», — утверждает Э. Тодд. Он указывает на «Цивилизационный конфликт между Европой и Америкой». «Силы разъединения являются между тем не только экономическими. Культурные параметры играют свою роль… В Европе доминируют ценности агностицизма, мира и равновесия, чуждые сегодня американскому обществу» [612]. «Американская модель общества угрожает Европе. Америка дрейфует в сторону усиления веры в неравенство людей. Она все меньше верит в единство человеческого рода. Мотором американской эволюции сегодня являются не ценности равенства, а ценности неравенства» [613].

У немцев нет французских эмоций, они холодны и практичны: и Г. Флассбек, директор одного из филиалов Германского института экономических исследований, просто предупреждает, что радикальное сокращение расходов на социальные нужды может дестабилизировать обстановку в Европе точно так же, как аналогичные действия рейхсканцлера Г. Брюнинга превратили кризис 1930 г. в Веймарской республике в настоящую катастрофу [614].

Тем не менее, отмечают Г. Мартин и Х. Шуманн, с начала 1990-х гг. «пропасть между богатыми и бедными расширяется: те, кто много зарабатывает, все меньше хотят иметь дело с широкими слоями населения, которые кажутся им все более агрессивными… вся германская система партнерства между капиталом и трудом разваливается на части» [615]. «В Германии по меньшей мере четверть населения распрощалась с процветанием; нижняя прослойка среднего класса медленно, но верно скатывается к нищете» [616]. «Повсюду — что в Швеции, что в Австрии, что в Испании — действует, по существу, одна и та же программа сокращения затрат на общественные нужды, урезания реальной заработной платы и ликвидации системы социального обеспечения» [617].

…