Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1

Мне кажется, что существует довольно логичное объяснение того факта, что Сталин не принял участия в похоронах своей матери. Это объяснение надо искать в реальной обстановке тех дней, когда проходили подготовка и сами похороны. Именно в эти дни в Москве развертывались исключительно драматические события, связанные с подготовкой и проведением процесса против Тухачевского и других видных военачальников Красной армии. У меня нет никаких объективных доказательств, но именно данное обстоятельство, по-моему, стало действительной причиной отсутствия Сталина на похоронах. Как видно из имеющихся документальных данных, Сталин в этот период принимал активное участие в подготовке и проведении самого процесса, был его главным режиссером. Так, в журнале посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина зафиксировано, что именно в эти дни — 5, 7 и 8 июня — он принимал своих ближайших соратников, среди которых неизменно фигурировал и нарком внутренних дел Н.И. Ежов. Более чем очевидно, что разговоры велись по вопросам проведения следствия и проведения процесса над военными[98]. Видимо, ситуация казалась ему настолько серьезной и даже чреватой любыми неожиданностями, что он не рискнул покинуть Москву даже на несколько дней. Его личное присутствие в Москве представлялось ему абсолютно необходимым, чтобы в полной мере держать развитие событий под своим личным контролем. Впоследствии появилась версия, согласно которой Тухачевский вместе с другими противниками Сталина из армии и органов безопасности (в частности, управления охраны правительства) готовили военный переворот. Планировалось устранить как самого Сталина, так и его ближайших соратников. В дальнейшем, в соответствующих главах, я более детально остановлюсь на этом сюжете. Здесь же мне хотелось лишь найти более или менее логичное объяснение причин отсутствия сына на похоронах своей матери.

И хотя данное предположение является всего лишь предположением, думается, что оно близко к истине. Других более или менее правдоподобных объяснений я не нахожу. Обычаи и кавказский менталитет, конечно, диктовали Сталину, чтобы он проводил свою мать в последний путь. Тем более, что он отдавал себе отчет в том, что его отсутствие на похоронах нанесет ему серьезный моральный ущерб в глазах многих и предоставит дополнительные аргументы в руки его критиков, особенно в Грузии. Эти соображения нельзя считать малозначимыми, а он, как мы увидим из истории его жизни, придавал серьезное значение фактам и гораздо менее важным. Так что остается предположить, что сугубо политические соображения, связанные с тогдашней ситуацией в Москве, и явились причиной его отсутствия на похоронах матери.

Но очевидно и другое: какие бы мотивы ни лежали в основе его поступка, с чисто человеческой точки зрения, с позиций моральных принципов, такую линию поведения оправдать невозможно. Понять, найти объяснение — можно. Но оправдать нельзя.

В дальнейшем этот эпизод в жизни Сталина послужил для его критиков одним из аргументов, с помощью которого они делали далеко идущие выводы общего плана. Речь идет о том, что, отталкиваясь от него, приводя этот аргумент в качестве одного из многих других подобного рода, они доказывали, что Сталин был черствым и бездушным человеком, которому оказались чужды даже такие святые чувства, как сыновняя любовь и уважение к собственной матери. И если он так относился к матери, то нечего удивляться его безжалостному и порой садистскому отношению к другим людям — такова прямолинейная логика его критиков. С ней, конечно, трудно спорить. Но и считать ее достаточно убедительной и бесспорной тоже нельзя. За такого рода аргументацией явственно проглядывают сугубо политические цели — дискредитация Сталина по всем параметрам, «по всем азимутам», в том числе и в чисто семейном, в чисто человеческом плане.

Из опубликованных писем Сталина матери видно, что он постоянно и внимательно следит за ее здоровьем, дает ей довольно «бодрые» советы: «Знаю, что тебе нездоровится… Не следует бояться болезни, крепись, все проходит»[99]. В марте 1937 года, за несколько месяцев до ее кончины, Сталин пишет матери: «Передают, что ты здорова и бодра. Правда это? Если это правда, то я бесконечно рад этому. Наш род, видимо, крепкий род»[100]. А буквально за несколько недель до ее смерти он посылает ей лекарства и, видимо, зная, что она не так уж часто пользовалась ими, советует: «Лекарства сперва покажи врачу, а потом прими их, потому что дозировку лекарства должен определять врач. Живи тысячу лет, мама — моя!»[101] Через несколько недель ее не стало.